-- Нет. Не поэтому. Я не должен был быть с тобой, чтобы хоть на миг, на мгновение почувствовать себя рядом с ней. Твои поцелуи, твои прикосновения, твой шепот моего имени -- это лечение для моего сердца... и я бессовестно воспользовался этим лечением, вчера.
-- Ты был с ней, когда целовал меня, да? - размазываю я остатки туши по лицу. Глаза щипят, в них попадает тушь, разбавленная слезами. Часто моргаю, но не помогает.
-- Я уже ничего не знаю, - качает головой Рома, глядя себе под ноги. - Сначала, я думал, что тебя послал сам дьявол, чтобы мой личный ад стал виден всем. Потом, я сдерживал себя мыслью о том, что это просто совпадение и мне надо держаться от тебя подальше. А сейчас, я уже не знаю, что и думать обо всем об этом. - поднимает он голову и смотрит мне прямо в глаза. В его красных глазах от напряжения тоже стоят слезы. - Я теряю разум рядом с тобой.
-- И что теперь? - отвожу я от него взгляд в сторону.
-- Скажи мне... Скажи, что -- это не ты! - внезапно, оказывается рядом со мной Рома, хватая меня в охапку, тряся, как тряпичную куклу. - Ответь мне, пожалуйста!
Я кусаю губы. Слезы уже не остановить: они скатываются вниз крупными каплями.
-- Рома...
-- Ты так на нее похожа! - отталкивает меня от себя с силой он. Голос его срывается.
Я молча жду его. Он не шевелится.
-- Прости, я не хотел. - приходит в себя Рома. Он оборачивается ко мне. Я вижу, что ему стыдно за все, что произошло. - Прости за все. Давай я отвезу тебя обратно.
Он обходит меня, собираясь сесть за руль. В мою сторону Рома не глядит и не собирается этого делать.
Он молча заводит двигатель и молча ждет меня там, внутри. Ни сигнала, ни крика. Мне от него ничего не дождаться в этот момент.
Вздохнув, провожу рукой по влажным травинкам от утренней росы и сажусь на переднее сидение автомобиля, рядом с хмурым Ромой. Он, как только за мной закрывается дверь салона и щелкает мой ремень безопасности, вдавливает педаль газа, что меня непроизвольно отбрасывает назад, на спинку.
Я кривлюсь от боли в затылке и потирая его, смотрю на реакцию Ромы. Он пристально смотрит вперед, не обращая на меня никакого внимания. Мне становится обидно за себя. Во мне просыпается маленькая девочка, которая хочет, чтобы на нее обратили внимания. Я тянусь к копке радио.
Из динамиков льется мелодичный красивый голос, который рассказывает историю любви, положенную на мелодию:
Я давно хотел сказать,
Что я тебя люблю.
Люблю тебя одну,
Как не любил никто -
Небеса тебе одной
Под ноги постелю...
Тебя дотронутся
Порой боюсь рукой...
Обниму я этот мир,
Который подарил тебя,
Мир, который до тебя
Был для меня совсем чужой.
Подниму, любя до звезд,
И там, я обниму тебя -
Обниму, и там замру с тобой...
А. Киреев - "Обниму (Мир, который подарил тебя)"
Рома дергает рукой и машину ведет в сторону, немного, но видно, что он потерял свое самообладание. Теперь, он то и дело смотрит на меня, переводя взгляд на радио, из которого льются мелодичные звуки. Я не знаю, что мне делать. За меня решает Рома:
-- Прошу, переключи на что-нибудь другое. - обращается он ко мне, выкручивая руль, чтобы вписать машину в очередной поворот.
-- Ладно, - стараюсь быстро поменять я станцию, крутя переключатель радиостанций. - На какую?
-- Любую. Просто переключи.
Из динамика звучит шуршание помех, а затем вновь возникает мелодия и молодой человек поет о своей истории любви:
Дождь в ноябре,
Словно небо в слезах...
Я живу, как во сне,
Снова вижу тебя.
Имя твоё
На губах замерло,
Далеко-далеко
Я прощаюсь с тобой...
Dan Balan - "Лишь до утра"
-- Кхм-кхм, - прочищает горло Рома, с сомнением косясь на меня. - Тебе нравится?
-- Что именно?
-- Такие, кхм, ...песни?
-- При чем тут я? Какие крутят, такие я и слушаю -- это же радио! - пожимаю я плечами. Однако, мне становится не по себе. Мне кажется, что сама судьба издевается надо мной, ставя в ротацию эти композиции. Со злости, я тыкаю пальцем в кнопку и радио умолкает. В машине воцаряется тишина, которая оглушает больше, чем само радио.
-- Я не знаю, что сказать...
-- Не надо ничего говорить, все и так понятно, - вру я ему и сама себе. Мне ничего не понятно. Моя душа в смятении и не собирается успокаиваться.
Я пыталась заставить Ром чувствовать ту же боль, что чувствовала я, доведя его до грани безумства. Сейчас он на грани. И что же я чувствую? Пустоту и... большую боль, чем раньше. Это не по плану. Я боюсь новой боли. Мне хватило той с лихвой, когда я прожила три года во тьме, думая, что Ромы больше нет и в этом моя вина.
Не зная, что делать дальше, я пытаюсь осмыслить то, что произошло: Рома тоже страдал и тоже думал, что я погибла. Он также, как и я находился и находится в плену своих кошмарах.
Что я выиграла от того, что приехала сюда под личиной другого человека? А что потеряла?
Я все еще люблю его, все еще верю в наше с ним счастье... Но теперь, все иначе...
Рома не хочет быть со мной сейчас, думая, что придает память о нас. Но что он скажет, если я признаюсь ему во всем? Вряд ли, он легко поймет и примет меня! Я издевалась над собой, издеваясь над ним. Он не простит мне того, что будучи рядом, я не призналась ему в этом.
Мы молча приближаемся к курорту. Я вижу, как Килен бегает взад-вперед перед воротами, вглядываясь вдаль. Когда он замечает нашу машину, резко останавливается и упирается кулаками в бока. Он смотрит немигающим взглядом на место рядом с водителем, где сижу я. Я чувствую и уже могу видеть это. Он зол и обеспокоен. Под его глазами залегли огромные мешки от недосыпания. Футболка мятая наполовину заправлена в джинсы. Весь он выглядит потрепанным и беспризорным. Во мне просыпается огромное чувство стыда за свое безрассудное поведение. Я же прекрасно знаю, как Килен любит и беспокоится за меня.
Еще тогда, когда он только нашел меня на берегу, всю израненную и с огромными кровоподтеками от подводных камней, замерзшую и готовую распрощаться с жизнью, он поклялся, что никогда не оставит меня и не даст мне покинуть его, как это сделал сначала его отец, а потом и мать.
Когда же я рассказывала о своем страхе, что Шахрукх может искать меня, пока не найдет либо тело, либо меня, то Килен впал в панику еще больше, чем я. Он нервно оглядывался несколько месяцев, попутно успокаивая меня, когда я постепенно отходила от шока и приходила в себя. Он пугался вместе со мной любого шороха и любого звука, но всегда держал наготове то топор, то охотничье ружье, собираясь защищать нас любой ценой от моего живого кошмара.
Я должна была подумать о нем, когда ушла и никому ничего не сказала. Мне очень стыдно за то беспокойство, что я причинила своему брату.
Килен не двигается, пока Рома паркует свой джип.
Он не собирается подходит ко мне тогда, когда я не умело вываливаюсь из салона, переминаясь с ноги на ногу. Он лишь смотрит на меня, не обращая больше ни на что внимания в данный момент.
-- Брат, я, - начинаю сюсюкать перед ним. - не хотела, чтобы так получилось. Поверь мне... я знаю, что ты волновался и сейчас очень злишься на меня. Прости.
Молчание Килена выкачивает из меня остатки веселого настроения, которое было с утра и которое уже изрядно потрепал Рома своей исповедью. Сейчас меня добивает мой названный брат. Что самое обидное, он это прекрасно понимает, видя мой потухший взгляд.
-- Иди за мной, - произносит он, наконец. Я делаю шаг по направлению к нему. Вдруг, я понимаю, что путь мне преграждает Рома. Он с обеспокоенным видом, касаясь моей руки, задает мне один единственный вопрос:
-- С тобой все будет нормально?
-- Да, все в порядке. Не беспокойся.