— Да? — обернулся я. — И кто же именно?
— Откуда же мне знать, как их зовут? Ну, например, чернявый такой, он мне ещё и фотокамеру свою продал.
Фарцовщик кивнул на свою сумку, в которой явно лежало что-то увесистое. Может, загнать ему всё-таки десятки, у меня штук пять их наберётся…
— Нет у меня червонцев, извини.
Я повернулся и решительно направился к выходу, где нас поджидал «Икарус». В течение получаса вернулись все, включая чрезвычайно довольного Варданяна. У него была самая увесистая сумка. Не удивлюсь, если его родственники связаны с торговлей, а сам он в Перестройку станет коммерсантом. Если эта Перестройка, конечно, случится.
Ну а дальше мы поехали в ресторан. Располагался он на другой стороне Дуная, в центре Пешта, и назывался «Pesti település», что в переводе, как мне ответили на мой вопрос, значит «Пештская слобода».
Если в любом городе СССР ресторан — место пафосное, куда так просто не пройдёшь, даже если на столах грязные скатерти и еда дерьмо, то за границей это просто заведение, где можно отдохнуть в уютной обстановке и недорого перекусить. Нет, конечно, и у них есть рестораны, куда ходят только состоятельные люди, где с потолка свешиваются огромные хрустальные люстры, и подают омаров под «Вдову Клико», но по большей части это всё же вполне доступные места.
Это был как раз уютный и вкусный ресторан, где к тому же нас угощали бесплатно, а на небольшой сцене играл аналогичной нашему ансамблю квартет из гитариста-вокалиста, басиста-вокалиста, ударника и клавишника. Разве что за синтезатором стояла не девица, а волосатый парень. Кстати, играл гитарист на «Gibson Les Paul», ну или его копии, что скорее всего. Хотя чёрт его знает, Венгрия всё-таки, нет такого тотального дефицита всего на свете. В том числе благодаря помощи СССР, который безвозмездно тратит миллиарды долларов на поддержку социалистического режима в братских республиках.
Началось всё с торжественной речи представителя венгерской федерации бокса, которого сменил Фёдор Матвеевич. В общем, мир-дружба-жвачка!
Послушали — и принялись за еду и напитки. Тем временем музыканты, изредка устраивая себе в служебном помещении перерыв, играли что-то фоновое, а когда «Ужин дружбы», как его окрестили организаторы, был в самом разгаре, я неожиданно услышал исполняемую на синтезаторе «Crazy Frog». Вот те раз, мелодия, впервые в этом мире прозвучавшая в актовом зале железнодорожного училища, а потом звучавшая на пензенских свадьбах, теперь исполняется уже и в Венгрии! Первым порывом было вскочить и заорать: «Люди, это я сочинил!» Правда, тут же себя осадил. Во-первых, никто этому не поверит, во-вторых, сочинил не я, какой-то тип из будущего, чьего имени я не помню. Вместо того, чтобы попусту орать, я достал из карманов своей спортивной куртки горсть значков с олимпийской символикой, встал и пошёл вдоль столов, раздавая их нашим недавним соперникам в знак дружбы советского и венгерского народов. Те были приятно удивлены, а Фёдор Матвеевич удостоил меня одобрительным кивком.
А потом, пока его товарищи отдыхали «за кулисами», гитарист взял в руки полуакустическую гитару и начал наигрывать что-то грустное. Тут мне выпить неожиданно захотелось, а на столах перед нами только соки, минералка и лимонад, спиртное только у руководителей делегации и тренеров.
— О, а ведь Макс тоже на гитаре играет! Максим, давай попроси гитару, сыграй что-нибудь.
— Да ладно вы, тут свои музыканты есть, — лениво отбрёхивался я.
— Ну давай, чего ты! — легонько ударил меня кулаком в плечо Саня Ягубкин.
Гитарист на маленькой сцене услышал и, судя по всему, даже понял, о чём речь. Закончив играть, он поднялся и поманил меня, делать нечего, краснея от смущения, подошёл.
— Варж! Ятс валомит! — сказал он с лёгкой усмешкой, протягивая мне инструмент.
Вот ведь черти, и этот с ними заодно. Весь ресторан, в котором помимо боксёров были и местные завсегдатаи, пялился сейчас в мою сторону. Ладно, что-нибудь сыграю, вот только что? А, точно! Я же в своё время разучивал отрывок из «Венгерской рапсодии» Листа, сейчас это будет как раз в тему.
Гитара настроена, звук очень даже неплохой, чему я сам только что был свидетелем, так что можно начинать без раскачки. Взял несколько нот рапсодии, и местные тут же одобрительно загудели, раздалось даже несколько хлопков. Воодушевившись, я сыграл трёхминутный отрывок на одном дыхании, поставил гитару и под аплодисменты публики, сопровождаемые одобрительными криками, собрался покинуть сцену.
— Тудж джатзани валами маст? — придержал меня обладатель гитары.
— А? Ещё что-нибудь? — переспросил я.