— Спасибо! Давно меня никто мальчиком не называл, — рассмеялся старый академик, и суровость Анны вмиг улетучилась и она густо покраснела.
— Конечно, мы все сделаем, — улыбнулся отец Саши, с нежностью глядя на свою супругу. — Но нужно точно узнать, что эти мальчики хотят получить на выходе.
— Конкретизирую задачу! — обрадованно сказал юноша. — Мы хотим иметь возможность — неинвазивно — снимать максимально возможное количество разных физических показателей работы головного мозга. Электрических, магнитных, тепловых, ультразвуковых и все еще что можно — одновременно. Чтобы прибор для этого был компактный и переносимый.
— Это что-то типа шлема? — уточнила Анна.
— Точно! Шлем — это самый лучший выход! Но снятие и фиксация показателей, это только одна сторона, — ответил Саша.
— Сын! Да одно только это уже огромная работа! А что же ты хочешь еще? — спросил отец.
— А еще я хочу самое главное!
— Мне это уже не нравится, — пробурчал отец Саша.
— Сереженька, не ворчи как старый дед, — строго сказала его жена, — смотри, Сергей Порфирьевич гораздо старше тебя, а какой он оптимистичный!
— Конечно, он оптимистичный, — ответил ее муж, — это же не он будет конструировать эту научную приблуду! И впихивать в такой малый объем невпихуемое! Так какая вторая сторона, Саша?
— Этот шлем, кроме регистрации показателей различных факторов, должен одновременно иметь возможность воздействовать такими же факторами на головной мозг! — твердо ответил Саша.
Глава 23
Трансперсонодром
— То есть ты хочешь влиять через этот шлем на работу мозга, а не только снимать показатели его работы? — уточнил отец Саши. — Ты хочешь регистрировать не только сам выход реинкарнируемой «души», или как вы это называете, но и попытаться спровоцировать такой выход? Я правильно понимаю?
— Батя! Ты смотришь в самую суть, — подтвердил сын.
— Сразу скажу, чтобы не было никаких иллюзий, — произнес отец показательно понижая голос. — Возможно, шлем мы и сможем сделать достаточно компактным, разместив там: как датчики, так и источники различных видов излучений и полей. Но вот приемники для обработки полученной информации и генераторы этих излучений и полей — займет достаточно большое пространство. Это громоздкое стационарное оборудование. Нам понадобятся специальные помещения.
— Да, это правда, — констатировал Саша факт, с тяжелым вздохом. — Нам нужен будет комплекс комнат. Среди них, одна самая главная — трансперсонодром для трансперсонавтов.
— Что⁈ — хором спросили отец Саши и Анна. — Это что за слова такие и что они означают?
— Хорошо, — ответил Саша, — мы сейчас расскажем вам о наших истинных планах.
— Будь добр, пожалуйста, сынок! — отец нервно мазнул ладонью по едва проступающей щетине на щеке и устремил любопытствующий взор на двух экспериментаторов.
— Мы с Сергеем Порфирьевичем, хотим разработать методику, которая позволит личности человека выходить из своего тела, путешествовать по всей Вселенной и во времени, вернуться потом обратно, так, чтобы сохранить память об этом путешествии! Человек, чья личность отправится в такое путешествие, будет называться трансперсонавтом, а оборудованное и оснащенное специальное место — трансперсонодромом.
— Как это здорово! — воскликнула радостно Анна. — Все правильно. Мы живем в космическую эру! Скоро будем летать на другие планеты и звезды! А с помощью этого метода можно будет посетить другие небесные тела, не запуская туда космонавтов!
«Бедная ты, девочка, какой у тебя энтузиазм — подумал про себя Старик-Саша. — Совсем немного осталось до заседания Римского клуба, и его доклада „Пределы роста“ в тысяча девятьсот семьдесят втором году, где человечество отвернут от мечты о звездах, и повернут к корыту с жрачкой и теплому сортиру. К так называемому „обществу потребления“, где главное не мечты о звездах и прогрессе, а личное благосостояние».
— Подожди, Анечка! — с изумлением произнес отец Саши, абсолютно не разделяющий её восторга о межгалактических реалиях. — Что значит путешествие во Вселенной? А путешествие во времени? Это что за «машина времени» Уэллса? Как это возможно? На каких физических принципах это все основано? Бред какой-то! Саша, я, конечно же, привык к твоим неожиданным предложениям и открытиям! Но такое! Это даже не иммуноферментный метод, или анатомические рамы для рюкзаков! Там все хоть и сложно, но материалистично и понятно! А тут… тут пахнет чистым идеализмом! А Вы, Сергей Порфирьевич⁈ Вы же академик! Как Вы повелись на такое? С вашей неутомимой жаждой открытий, этак мы скоро разожжём костер и будем как шаманы с бубном вокруг него прыгать! — негодовал отец изобретателя.
— Я полностью доверяю Саше, — ответил Порфирьевич не моргнув и глазом, — и поддерживаю его! Да — это очень необычно. Согласен. Но все новое начинается, обычно, как ересь, потом переходит в гипотезу, далее в теорию, а закачивается утверждением, что все это и так знали!
— Сереженька, — вмешалась Аня, — у тебя такой талантливый сын! В тайных желаниях, я надеюсь, что наши детки будут такими же умными! И это так интересно! Кто, если не мы, должен двигать науку вперед? И вовсе Саша не говорит о бубне и кострах. Он же предлагает подойти к этому вопросу чисто с научно-технической точки зрения. И шлем разработать и эксперименты провести! Я вот только за! Когда нам еще представится возможность принять участие в таком грандиозном и необычном исследовании?
— Не агитируй меня за советскую власть! — вздохнул отец Саши. — Я же не против! Но Саша навалил мне всего такого… И автоматический пипеточный дозатор, и прибор для учета результатов иммуноферментного анализа, и анатомическую раму для рюкзаков, и одноразовый пластиковый шприц! А тут еще это шлем! Это же вообще в сто раз сложнее, чем все то, что было до этого! Мне теперь что — разорваться?
— Родной мой! Раньше ты работал один! А теперь у тебя есть твоя верная подруга, я! — торжественно провозгласила Анна. — И я, между прочим, неплохой инженер! Я готова тебе помогать во всем! Но больше всего я хочу принять участие в разработке этого чудо-шлема! Это совершенно новый шаг в науке о мозге! Я так рада, что стала частью такой замечательной научной семьи! Саша, Сергей Порфирьевич, но я вижу в ваших предположениях нестыковки.
— Мы тебя внимательно слушаем, Анна! — сказал старый академик.
— Смотрите! Вы хотите чтобы личность человека оторвалась от его мозга, отправилась в путешествие, а потом вернулась обратно. И при этом, чтобы у трансперсонавта остались воспоминания об этом путешествии?
— Примерно так, — кивнул Саша.
— Тогда вопрос! — улыбнулась Анна: — А как эта личность, оторвавшись от тела, запомнит то, что она увидит? Где будет храниться то, что она увидит во время путешествия?
— Не понял, — замотал головой академик в знак непонимания.
— Хорошо, — не сдавалась Анна, — смотрите. Я буду рассуждать как технарь, ну или как инженер. Вы, например, взяли кинокамеру и пошли на прогулку снимать фильм. Все хорошо, отличные виды, прекрасные пейзажи и тому подобное. Потом пришли домой. Открыли камеру, а там кинопленки нет. Забыли вставить. То есть камера все сняла, но ничего не запомнила, носителя памяти, в виде кинопленки, в ней не было.
— Ты хочешь сказать, что если мы оторвем личность от тела и запустим ее в путешествие — она ничего не запомнит? — уточнил дедушка Кати.
— Именно это я и хочу сказать. Отсюда, важнейший вывод! — произнесла молодая женщина.
— И какой же? — с интересом и вновь хором спросили, разрумянившуюся от волнения Анну, Саша и старый академик.
— Не нужно отрывать личность от головного мозга! Скажу больше, не нужно личность никуда запускать. Нужно запустить в путешествие сознание! Ни в коем случае не прерывая его связь в мозгом, а точнее, со структурами, в которых хранится память человека. Ну представьте себе, что глазной нерв имеет длину десятки метров! Его вынули из глазницы и несут далеко впереди. Он все видит и передает картинку в мозг, где она записывается в память, — попыталась смодулировать ситуацию жена Сашиного отца.