Перед глазами мелькали то ли перчатки соперника, то ли какие-то мухи. В голове появилась мысль, что в таком состоянии я не то что не смогу выйти на третий раунд, я вообще в любое мгновение могу обделаться… Мать моя женщина, да что ж это такое?!!
Вопли болельщиков на трибунах сливались в один сплошной гул, словно бы надо мной парил огромный шмель. И сквозь этот гул каким-то чудом прорвался голос Саныча:
— Макс, встречай, встречай его!
Ну я и встретил выброшенной перед собой двойкой. Практически ничего не видя, чисто наудачу, на автомате, совсем не рассчитывая на то, что это принесёт хоть какой-то результат. Но, видно, в этот раз боксёрский бог, если он существует, оказался на моей стороне, так как мгновение спустя я услышал команду рефери:
— Stop! In corner!
Кому это он? Греку или мне? Судя по тому, что я всё ещё на ногах, а шмель над рингом почему-то затих, видимо, команда предназначалась мне. Я чуть ли не наощупь добрался до нейтрального угла, и там же едва не согнулся пополам, прижав перчатки к животу. Похоже, у меня отравление, может, какой-нибудь желудочный грипп? Но почему вдруг так неожиданно? Что я такого сегодня съел? Или всё же выпил?
— Out!
Я выиграл? В этот момент от осознания победы я не испытывал никаких эмоций, кроме желания как можно быстрее добежать до отхожего места. Почувствовал, как рефери взял меня за руку, потом под гул ожившего шмеля, начавшего не только обиженно гудеть, но и почему-то свистеть, поднял её вверх. Я чисто механически похлопал по предплечью соперника, кое-как ориентируясь сквозь летавшие в глазах мухи, добрёл до его секундантов, пожал им руки и направился в свой угол.
— Максим, что с тобой? — снова прорезался взволнованный голос Чеботарёва.
— Сан Саныч, потом! — простонал я, кое-как перелезая через канаты. — Моего мишку не забудьте.
И, даже не позволив тренеру стащить с меня перчатки, чуть ли не со всех ног припустил в направлении раздевалки, где, насколько я помнил, имелся туалет. Только бы раздевалка была открыта и в сортире никого не оказалось!
Мне повезло, в комнате под названием «Russian team room» готовились к своим поединкам Манвел Аветисян и Саня Ягубкин.
— Ну как, выиграл?
— Ага.
Ничего больше не говоря, я опрометью кинулся в туалет, где затянутыми в перчатки руками умудрился стянуть с себя одновременно боксёрские трусы и надетые под них плавки, а мгновение спустя сидел на унитазе, в который, пардон за натуралистизм, жидко гадил.
— Макс, что с тобой? — услышал я через дверь голос Ягубкина.
— Сру, — только и смог я выдавить из себя.
Тут подтягиваются Саныч и Биркин с аналогичными вопросами. Я говорю, что мне уже легче, а сам пытаюсь вспомнить, что же я такого сегодня съел, отчего едва не обделался прямо на ринге? Ведь вполне мог стать позором всего советского спорта, после такого хоть в петлю лезь. Вроде бы на завтрак ел всё то же самое, что и другие, несвежим ничего не отдавало.
И тут в памяти всплыло случившееся в середине 90-х отравление в Греции баскетбольной команды ЦСКА. Вернее, которое ещё должно будет случиться. Там почти всю команду армейцев отравили минеральной водой с подмешанным в неё галоперидолом. Почему такое не могло произойти и сейчас? Только это, наверное, не галоперидол, а что-то из разряда слабительных. И неспроста в зеркале мелькнул какой-то тип, он вполне мог незаметно взят початую бутылку, а целую попросту заменить такой же, но уже с подмешанной гадостью внутри.
Гадя и думая одновременно, я при помощи зубов разделался со шнуровкой на перчатках и стянул их с себя. Теперь хоть появилась возможность нормально подтереться. Наконец минут через пятнадцать покидаю туалет, передвигаясь почти по-крабьи — задница горит огнём. Биркин ещё здесь, хотя должен быть возле ринга. Добираюсь до мусорной корзины, и под недоумённым взглядом доктора достаю из неё бутылку.
— Григорий Абрамович, подозреваю, что в этой бутылке вода отравлена. То есть в воду подмешали какую-то гадость, отчего я на ринге едва не обо… обделался.
Дальше рассказываю всю подноготную, но Биркин не хочет верить, что какой-то тип, чьё отражение я мельком видел в зеркале, специально подменил бутылки.
— Максим, ты сейчас что, серьёзно? Может быть, ты что-то съел? Или это кишечная инфекция?
— Нет, Григорий Абрамович, точно говорю — вода отравлена. Её нужно отдать на экспертизу… Ой, б…