В паспортном столе Ленинского РОВД всё прошло без сучка и задоринки. Не исключено, что Козырев и здесь приложил свою руку. А я же, соответственно, когда мама меня пропишет в московской квартире, смогу перевестись в профильное учебное заведение Москвы. Аналогичное моему железнодорожное училище располагалось по адресу Каланчёвская-26, это я выяснил заранее. Блин, уже и как-то немного грустно было покидать ставшую практически родной «рогачку», я в ней как-никак пять лет отучился. А что, три года в прошлой жизни и два в этой – вот отсюда и пять лет взялись.
В Москву мы прибыли за два дня до приёмки фильма, 20-го августа. Причём прибыли втроём: я, мама и Инга. Ей предстояло пройти какую-то предучебную недельную практику, и все втроём мы собрались жить на той же съёмной квартире, что и когда Инга сдавала вступительные экзамены. То есть я, похоже, задержусь в Москве, а мама вернётся в Пензу, как только уладит вопрос с пропиской. Сергей Борисович сказал, что даже с его помощью по букве закона прописываться должен совершеннолетний член семьи, который впоследствии сможет прописать на свою жилплощадь родственников, в том числе несовершеннолетних.
Мама, прописавшись, одновременно станет членом ЖСК, это было необходимым условием покупки квартиры. Не знаю, что там планировал Аркадий Львович, но о том, что необходимо стать членом жилищно-строительного кооператива, он даже не заикался. Вряд ли, конечно, задумывал аферу на пару с Григорием Осиповичем, я по-прежнему не отказался от мысли, что всё это, вероятно, было спланировано Козыревым и его людьми, но факт остаётся фактом. Собственно, сейчас-то, когда в дело включился Сергей Борисович, можно вообще ни о чём не переживать.
А вообще, я так думаю, Инга сможет жить с нами ещё до свадьбы. Зачем тратить деньги на съёмное жильё, когда можно жить с любимым человеком вдвоём в прекрасной трёхкомнатной квартире? Правда, в университете она должна предъявить справку с места жительства в Москве. Или из общежития, или там, где снимает квартиру. Но Сергей Борисович сказал Инге, чтобы она по этому поводу не парилась, её зарегистрируют в общежитии МГУ, а жить по факту она сможет со мной на Парковой-5.
Пока же приходится всем втроём ютиться в однушке на улице Фотиевой. Конечно, ночевать в одной комнате двум юным влюблённым и одному взрослому человеку не совсем сподручно. В итоге мама с Ингой спали на диване, а я ютился на небольшой тахте в другом углу комнаты.
Утром я по привычке устроил себе пробежку до школьного стадиончика, а потом мы с маман поехали в Измайлово. 5-я Парковая улица, дом № 64, 3 подъезд, 3 этаж, квартира 37. Я нажимаю кнопку дверного звонка, несколько секунд спустя на пороге появляется сам Григорий Осипович. Вид у него донельзя измученный, словно его три ночи подряд пытали, не давая спать. Но всё-таки выжимает из себя печальную улыбку:
– Здравствуйте, приятно вас снова видеть, Максим! А вы, должно быть, Надежда Михайловна? Пожалуйста, проходите.
Мама бродила по квартире Евлевичей, затаив дыхание. Конечно, вроде как и не что-то вот уж нереальное, но всё-таки трёшка, всё-таки Москва! Да и ещё и в окружении сотрудников Министерства иностранных дел: как чиновников, так и обслуживающей братии типа шоферов, поваров, врачей и парикмахеров.
На этот раз вместе с Григорием Осиповичем присутствовала и его супруга Роза Яковлевна, которую мне довелось увидеть впервые. Судя по имени и отчеству, тоже из давидова колена, да и внешность соответствовала. А вот Аркадия Львовича не было, думаю, больше я его и не увижу. По чесноку, жаль, конечно, мужика, такую работу проделал, имел право на хоть какое-то вознаграждение, а сейчас, чего доброго, уже в СИЗО парится. Хотя чего гадать-то, спрошу у Евлевича о судьбе маклера. Отвёл Григория Осиповича в сторонку, у того после моего вопроса глазки сразу забегали.
– Так пропал он куда-то, не берёт трубку. Ну ничего, – успокоил он меня, – мы и без него вопрос уладим.
Тут мой взгляд падает на стоявшее в стенке в рамке фото худого молодого человека чернявой наружности. В прошлый раз я как-то не обратил внимания на эту фотографию.
– А это кто, если не секрет?
– Так сын наш, Владимир.
– А он здесь тоже прописан?
Взрослый сын, как выяснилось, жил отдельно со своей семьёй, и был прописан по другому адресу.