И как раз под занавес трансляции на сцену вышла Пугачёва. Я сразу оценил её прикид, молодец, воспользовалась моим советом, даже от себя кое-что привнесла. Ну и подтанцовка добавляла зрелищности номеру. Это я уж не говорю про саму песню, исполненную настолько мощно, что собравшаяся в зале публика буквально ревела от восторга. Жаль, что телек не цветной… И как после такого успеха не вручить Алле Борисовне второй год подряд Гран-при?
Впрочем, впереди ещё три дня, вдруг кто-то выстрелит тоже приличной песней? Тем более сама же Пугачёва мне и говорила, что жюри может не рискнуть два года подряд вручить главный приз одному и тому же исполнителю. А ведь в случае победы пять тысяч от неё будут совсем не лишними на фоне таких трат на покупку квартиры и дачи.
И кстати, маме пора бы уже подать запрос на обналичивание переводов в иностранной валюте с её счёта Внешполсылторга. Там несколько тысяч инвалютных рубликов уже наверняка набежало.
Первый утренний автобус проходил в 8,15. Но мы решили как следует выспаться и спокойно ехать следующим, 11-часовым. Тем более что первым рейсом как раз много дачников и сельчан едут в Москву. Но и 11-часовой автобус отнюдь не пустовал. Когда я кое-как примостился на задней площадке с мешком из-под картошки, наполовину набитым яблоками, подумалось, что следующей серьёзной покупкой на очереди должен стать автомобиль. Жаль, что в СССР ещё не делают вместительных внедорожников типа «УАЗ-Патриот», хотя я бы не отказался от японского «круизёра». Но их тоже выпускать начнут ещё нескоро, к тому времени, может быть, я успею сменить не один автомобиль. Хотя что-то планировать – смешить, как известно, Всевышнего, но помечтать-то можно.
Завалившись на съёмную квартиру, первым делом позвонили Евлевичам. Григорий Осипович сказал, что они, как говорится, на чемоданах и ждут нашего появления, дабы отдать нам ключи и распрощаться с уютным семейным гнёздышком. Мы не заставили себя долго ждать, и уже час спустя с мамой и Ингой стояли перед дверью теперь уже нашей квартиры. Григорий Осипович отдал нам все три комплекта ключей от двери, снабжённой двумя замками, после чего они с супругой, у которой на глазах выступили слёзы, отбыли восвояси.
– Вот теперь мы с тобой москвичи, – вздохнул я, проводя кончиками пальцев по книжным корешкам.
Книги Евлевичи нам тоже оставили, причём даже не обговаривалось, входят они в те дополнительные три тысячи за обстановку с телевизором или это просто подарок. Библиотека у них хорошая, тут тебе и отец с сыном Дюма, и Вальтер Скотт, и Сенкевич, и Конан-Дойль, и Сименон, и классики русской литературы, рядом с которыми соседствовали корешки изданий современных советских авторов. Ну и, конечно, солидно смотрелась «Библиотека всемирной литературы», порядка двух десятков томов – от Гомера до Шолохова.
Что ж, будем понемногу обживаться. В Пензу, понятно, придётся ещё наведаться до начала учебного года, перевезти кое-какие вещички. Например, магнитофон и диктофон, обе гитары (свой «Gibson» я хрен кому отдам), кучу одежды и обуви, рукописи… Да уж, такой багаж в ручной клади не увезёшь.
Инге тоже придётся везти из Пензы свои вещи. Когда я об этом обмолвился, она сказала, что папа всё решит, и она уверена, что доставку и её, и моих вещей он организует в Москву единовременно.
– Хороший у тебя папа, – пробормотал я себе под нос.
«Внешпосылторг» находился на Марксисткой-5, мы туда уже не раз заявлялись. На следующий день поехали с мамой, на её счет уже набежало больше пяти тысяч инвалютных рублей. Однако, хорошо за границей песня Курта Кобейна тиражируется, будь благословенен тот день, когда я исполнил её в венгерском ресторане. Мама, посовещавшись со мной, сняла три тысячи, и мы в тот же день прошлись до «Берёзки», где я приобрёл ей плащ фирмы «La Redoute».
Инга как в воду глядела, Михаил Борисович организовал доставку вещей из Пензы в лучшем виде. Даже мой мотоцикл приехал, который я тут же определил в новый гараж. Нам, естественно, пришлось наведаться в родной город перед началом учебного года. Не только чтобы определиться с багажом, но и попрощаться с близкими людьми. Храбскову я презентовал бутылку настоящего шотландского виски, приобретённую в той же «Берёзке». Пашку Яковенко, Андрюху и Игоря сводил в ресторан. Пропустили… Правда, только благодаря моему знакомству с Рафом Губайдуллиным, который в этом же ресторане и играл вместе со своими музыкантами. Из состава своей группы застал Гольдберга, Саню и Юрца. С ними тоже хорошо посидели, Семён Романович всё сокрушался, что с нашим с Валей отъездом в Москву коллектив приказал долго жить.