Это меня разозлило, и концовку раунда я провёл, непрерывно атакуя, так что соперник несколько растерялся и теперь уже точно пропустил парочку ударов в голову. Грёбаный рефери… Теперь чревато бить по корпусу, а то вдруг опять «разглядит» удар ниже пояса и ещё раз вынесет предупреждение.
– Вот паразит! – всё никак не мог успокоиться Владимир Николаевич в перерыве. – Где он там удар ниже пояса увидел, а?.. Ты как себя чувствуешь?
– Терпимо.
– Всё равно раунд должен быть твоим, ты атаковал и попадал, даже если снимут очко за этот выдуманный удар ниже «ватерлинии». Давай в том же духе – и бой твой.
Легко сказать… На меня с первых секунд заключительной трёхминутки навалилась такая слабость, что снова замелькали мушки перед глазами, и теперь уже в куда большем количестве. Да что ж такое! Предыдущий раунд вроде нормально отработал, подумалось, что это была не более чем секундная слабость, а оно вон чего, по новой… Только бы не потерять сознание. И хорошо бы соперник не заметил моего состояния, иначе не преминет тут же этим воспользоваться.
В глазах уже потемнело настолько, что доминиканца я видел лишь как размытую тень, однако как заведённый шёл вперёд и лупил, лупил… Нельзя показывать, что мне плохо, только давление, чтобы соперник лишь и думал, что о защите.
Ноги уже становились ватными, и я всерьёз испугался, что сейчас всё же рухну на канвас, а мои надежды на выход в четвертьфинал окажутся разбиты вдрызг. Сука, да сколько же там до конца раунда?
Гонг застал нас с Ортисом в клинче, я буквально висел на сопернике, который безуспешно пытался спихнуть меня с себя. Я буквально сполз с доминиканца, и только вовремя среагировавший рефери не дал мне стечь на канвас.
– Are you okay?
– В норме, – покачиваясь, ответил я рефери или просто подумал, а показалось, что сказал вслух.
– Ты что-то совсем вымахался, едва на ногах стоишь.
Это уже Грачёв беспокоится. Я отмахнулся:
– Что бы я ещё когда-нибудь вес так сгонял… Лучше его вообще не набирать.
– Ничё, к следующему бою восстановишься, – не слишком уверенно заявил тренер.
– А он будет, следующий бой? – спросил я, выдёргивая руку из перчатки.
– Странно, если тебе сейчас засчитают поражение. Ты этому негру так навалял, что можно было спокойно пару раз счёт открывать. Крепкая у него челюсть, так и не упал, зараза.
Хорошо бы, если так… Рефери обхватил пальцами моё запястье и слегка его сжал. Хм, это знак? Возможно, что и так, потому что после объявления результата на английском языке моя рука оказалась поднята вверх.
Вроде полегчало, мушки улетели. Покинув ринг, чувствую на плече руку Лаврова.
– Что-то ты не очень выглядел, я вообще-то рассчитывал, что закончишь бой досрочно.
В его голосе слышалось явное неудовольствие, но я не стал ничего отвечать.
– Давай-ка покажись врачу, не нравится мне твой вид.
– Можно я хотя бы душ сначала приму?
– Иди, а потом к врачу.
Врач сборной отвёл меня в медкабинет, сказал, что прокапает. Когда я поинтересовался, чем именно, тот вздохнул:
– Варченко, ну какая тебе разница? Ты же всё равно в медицине ничего не понимаешь. Витамин это.
– А вдруг этот витамин окажется допингом?
– Да какой допинг?! Что ты вообще несёшь? Смесь это кальция, магния, аминокислот, витаминов группы B и D… Ничего запрещённого.
Уговорил, лёг я под капельницу, а какое-то время спустя и впрямь почувствовал себя намного лучше. Надеюсь, внутри меня на самом деле безобидная витаминная смесь, а не что-нибудь позабористее.
Пока лежал в медкабинете, закончились поединки второго дня боксёрского турнира. Пока у нас одна потеря, выбыл из соревнований мой друг Исраел Акопкохян. Но это я видел ещё своими глазами.
К пропускному пункту Олимпийской деревни, не дожидаясь последнего автобуса, меня привёз Грачёв. Высадил, а сам поехал домой, ему в деревне жить не было необходимости. Вот почему тренерам такая поблажка? Обидно, да!
В номере, вернее, квартире, которую мы занимали с Кошкиным, телефон отсутствовал, но зато он имелся на первом этаже у вахтёра – а вахтёры с лицами потомственных чекистов тут сидели в каждом подъезде. От него позвонил домой, порадовал новостью о победе Ингу, поговорил с мамой, пока вахтёр многозначительно не постучал ногтем указательного пальца по циферблату наручных часов. Ладно, ладно, закругляюсь.
– Смотрел твой бой, – сказал Саня Кошкин, лежавший на диване с сегодняшним номером «Советского спорта». – Что-то ты таким измотанным выглядел, особенно в третьем раунде… Сгонка веса дала о себе знать?