Быстренько – это примерно четверть часа. В ожидании, когда же мы начнём петь, даже Черникова зашла в павильон, я впервые увидел её за сегодняшний вечер.
– Мы уже готовы, да? – обратился я к своим аккомпаниаторам.
– Можно попробовать, – вздохнул бас-гитарист, явно не привыкший к таким скоропалительным репетиционным процессам.
– Тогда попрошу поставить стойки с микрофонами по сторонам от рояля. Для начала разочек прогоним вчёрную, пока можно не записывать, Людмила Ионовна. Что, все готовы? Поехали!
Я сыграл короткое вступление и запел:
Закончив куплет, кивнул, подавая знак, и хор эстрадных знаменитостей подхватил:
Вот именно хит Криса Кельми и Маргариты Пушкиной я и решил рискнуть исполнить на записи «Голубого огонька». После первого и одновременно генерального прогона мы записали три дубля, после чего я понял, что больше мои просевшие связки сегодня не вытянут, о чём во всеуслышание и доложил.
– Спасибо, – послышался голос всё ещё находившейся в павиольоне Черниковой. – Возможно, что-то действительно подойдёт для эфира. Третья попытка, как мне показалось, получилась наиболее качественной… А теперь давайте продолжать в темпе вальса. Николай Николаевич, Анна Владимировна, что у нас там дальше? Танец «Ода спорту»? Прекрасно, работаем!
Глава 3
В понедельник в училище заявились майор, представившийся заместителем начальника ОВД по Останкинскому району Москвы, и корреспондент «Вечерней Москвы». Один пришёл, чтобы при всём наличном составе учебного заведения вручить мне грамоту за спасение ребёнка, а второй – чтобы взять небольшое интервью и сфотографировать меня с этой самой грамотой.
До этого я в стенах училища ни словом не обмолвился о случившемся, так что для всех визит представителя органов правопорядка и журналиста стал неожиданностью. После окончания торжественной части директор СПТУ распорядился срочно вывесить на всеобщее обозрение стенгазету с описанием подвига. И грамоту у меня выпросил, сказал, что оформит в рамку и повесит у себя в кабинете. Мне не жалко, пожалуйста! А Инге завтрашний номер «Вечерки» предъявлю, хотя она и так поверила бы.
Тем же вечером в начале седьмого раздался звонок с «Мелодии». Оказалось, они хотят видеть в стенах своей студии вокально-инструментальный ансамбль «GoodOk», дабы сделать запись и выпустить диск-гигант. На вполне прагматичный вопрос, каким тиражом напечатают пластинку и сколько нам заплатать, последовал уклончивый ответ типа, это будет обговорено при подписании договора. Который, к слову, в случае, если руководитель коллектива является несовершеннолетним, должен подписать его совершеннолетний представитель. А-а-а, про себя взвыл я, да когда же мне уже восемнадцать-то исполнится?!!
– Я могу надеяться, что на пластинке название коллектива будет выполнено латинскими буквами?
– Лично я не имею ничего против, но на подписании договора уже точно обо всём договоритесь.
– А когда мы должны появиться в студии, и когда нужно подписать договор?
– Когда ваш коллектив сможет собраться в Москве? – последовал встречный вопрос. – Запишите телефон, по которому можно будет со мной связаться. Меня зовут Валентина Григорьевна, звонить можно с 9 утра до 6 вечера, хотя иногда меня может на месте и не оказаться.
Ну вот, теперь придётся думать, как собрать оригинальный состав. Саню с Гольдбергом я решил не подключать, они пришли на всё готовенькое, и по большому счёту отношения к песням, которые мы будем записывать, не имеют. Так, Валька в Москве, с этим уже легче. Ленку надо искать в Ленинграде, может, её родители всё же подскажут какие-то координаты… С Юрцом всё сложно, как его из воинской части выцепить? А приглашать барабанщика со стороны не лежала душа. Я уже видел дизайн обложки с нашими физиономиями, и каково будет Юрке держать в руках такую пластинку, где вместо него изображён какой-то левый тип?