А вот как поступить, если она сама начнёт делать недвусмысленные намёки? Не успел я додумать эту мысль, как Сенчина неожиданно побледнела, я проследил за её взглядом и увидел приближающегося к нашему столику не кого иного, как Стаса Намина.
Как он здесь оказался? Случайно или выследил нас? Сейчас этот вопрос уже казался второстепенным.
– Стас…
Люда начала было вставать, но Намин, положив руку ей на плечо, заставил её опуститься на место.
– Я не понял, это что такое?
– Это мы ужинаем после концерта, посвящённого Дню Советской армии и Военно-морского флота, – спокойно пояснил я, откладывая вилку в сторону. – А вы что подумали?
– Что я подумал?! А что я мог подумать, когда моя… Когда моя женщина, – с нажимом произнёс он, – сидит в ресторане с каким-то сопляком?
Ого, горячая армянская кровь! Я уже хотел было ответить что-нибудь резкое, но Людмила меня опередила:
– Стас, прекрати! И вообще это не какой-то сопляк, а Максим Варченко, и между нами нет ничего, просто человек пригласил меня поужинать после концерта, в котором тоже принимал участие. Господи, Стас, неужели ты думаешь, что между нами может что-то быть? Я же лет на десять его старше!
– Да по нему и не скажешь, – окидывая меня оценивающим взглядом, пробормотал Намин.
– Ну не знаю, сами только что меня сопляком назвали, – сказал я, спокойно глядя ему в глаза. – Но я бы на вашем месте так не рисковал.
– Ты мне угрожаешь, что ли?! – начал снова заводиться он.
– Стас, успокойся! – повысила голос Люда. – Максим не только песни сочиняет, он ещё и чемпион мира по боксу…
– Среди юниоров. – добавил я.
– Но всё равно… Так что прекращай тут устраивать истерики, а то вон люди уже в нашу сторону смотрят.
– Людмила права, – всё так же спокойно добавил я, – ни к чему привлекать внимание, потом слухи разные пойдут… Лучше присаживайтесь, присоединяйтесь к нашему скромному ужину. Сегодня я угощаю.
Намин ещё немного пораздувал ноздри, затем всё же, сделав над собой усилие, вроде как успокоился и сел на свободный стул. Тут же нарисовался официант.
– Люда, скажи правду, у вас точно ничего не было? – взялся за старое он, когда был сделан заказ.
– Стас, ну хватит уже, а! Не порть людям ужин. Ты вообще откуда в Ленинграде взялся? Ты же должен быть вроде бы на гастролях?
– Так мы и есть на гастролях, просто вчера выступали в Пскове, а завтра в Калининград улетаем, вот я и воспользовался случаем, решил в Питер заскочить. Звоню с вокзала тебе домой – мама твоя поднимает трубку, говорит, что ты в «Интуристе» ужинаешь.
– Теперь понятно, как ты меня нашёл, – вздохнула Сенчина.
Заказ принесли быстро, не прошло и десяти минут, а разговорами Намин оказался таким компанейским, что вскоре уже его недавняя ревнивая выходка казалась просто смешной. По ходу дела он заинтересовался песнями, которые я предложил Люде, она показала ему партитуры.
– Навскидку вполне неплохо, – выпятил он нижнюю губу, возвращая листы бумаги. – Могу поклясться, что как только «Младший лейтенант» попадёт в ротацию, его тут же начнут исполнять по ресторанам, особенно где есть женский вокал.
– Стас…
– Ну а что, лично мне приятно, когда я ужинаю, и тут вдруг ресторанный ансамбль начинает исполнять «Звёздочку». Это и есть всенародная любовь, Люда, потому что в ресторане тебе никогда не будут петь «Любовь, комсомол и весна».
В одиннадцать я решил попрощаться, предоставив их друг другу. Полез было за кошельком, попросив рассчитать за весь стол, но Намин замахал руками:
– Я плачу́ за всех!
На что я пожал плечами:
– Не имею ничего против.
Распрощались вполне нормально, чуть ли не друзьями. Хотя небольшой привкус горечи остался. Всё-таки в ресторан я Сенчину вёл, в глубине души лелея надежду на другое завершение вечера.
Перед отъездом в Комарово я всё же отобедал в ресторане гостиницы «Ленинград», куда поселили заезжих участников вчерашнего концерта. Как говорится, в гости лучше приходить слегка голодным, тем более ещё не факт, когда будут там кормить и будут ли вообще. А то наобещать можно всё, что угодно.
За мной прислали белую «Волгу», кроме водителя, в ней никого не наблюдалось. Оказалось, это машина ленинградского отделения Союза писателей СССР. А в пензенском отделении даже мотоцикла нет, с грустью подумал я. Хотя у нас и писателей на квадратный метр меньше, да и городишко по сравнению с Ленинградом то ещё захолустье. Но захолустье любимое! Прожил в Москве полгода, а уже на малую Родину тянет, иногда ностальгия прямо-таки поддушивает. Хорошо, что Инга рядом, кусочек Пензы в моём сердце.