– Михаил Борисович помог достать, – улыбнулась мама в ответ на мой невысказанный вопрос. – Сказал, что это и от него подарок.
Ай да Козырев, ай да… В общем, хороший человек. Серия начиналась со «Звёздных кораблей» и «Туманности Андромеды» Ефремова, второй том – «Четвёртый ледниковый период» и «Тоталоскоп» Абэ Кобо, дальше шли Брэдбери, Лем, 5-й том был сборником… В общем, эти книги обещали скрасить не один тоскливый вечер у камина. Правда, тоскливых вечеров с тех пор, как я попал в своё же прошлое, что-то не наблюдалось.
С мамой договорились, что в Москве она появится до моего отъезда в Штаты. О поездке в составе культурной делегации я всё же рассказал, но попросил родителей особо об этом не распространяться. Пообещал и оттуда сувениров привезти, хотя пока слабо представлял, чем меня могут удивить американцы. Джинсами? Жвачкой? «Кока-Колой»? А в качестве сувениров подойдут какие-нибудь безделушки типа поделок индейцев. Правда, не уверен, что в Вашингтоне они имеются, в смысле индейцы, а вот их поделки в каком-нибудь сувенирном магазине наверняка можно купить. Например, декоративный томагавк или трубку мира, а то и головной убор из перьев.
Из Саратова в Москву я собирался возвращаться самолётом, а все 25 томов отправил почтой в Москву. Туда приеду, заберу в своём почтовом отделении.
В Саратов ехал на рейсовом автобусе. Дорога заняла около трёх часов, всё-таки между двумя городами расстояние каких-то 200 км по прямой. С местного автовокзала на такси добрался до площади Революции, где располагалось издательство. Нашёл Феликса Михайловича, тот проводил меня к директору Андрею Викторовичу Плошкину, оказавшемуся до слащавости вежливым. Плошкин напоил меня чаем, а затем мы занялись делами. То есть рукопись была оформлена как положено, и подписали договор, под которым поставили наши подписи. Согласно договору я тут же, не отходя, можно сказать, от кассы получил на руки тысячу семьсот одиннадцать рублей чистыми за вычетом налога. Не зря, как говорится, съездил, на ровном месте срубил бабла. С «Молодой гвардии», конечно, навар побольше ожидается, но и тысяча семьсот – тоже деньги. Годовая зарплата рядового инженера, если что.
Недолго думая, тут же, в ближайшей сберегательной кассе на свою сберкнижку положил полторы тысячи, остальное оставил при себе, мало ли, на всякий пожарный. Потом рванул в аэропорт, успел взять билет на последний рейс до Москвы на 15.15. До вылета оставалось часа полтора, можно было прошвырнуться по окрестностям. Хотел перекусить в буфете, но тут можно было именно что перекусить, а мой желудок требовал уже чего-то более серьёзного. Так и пришлось устроить небольшой променад. К счастью, неподалёку от аэропорта обнаружилась пельменная, причём вполне приличная, где я взял тарелку борща, двойную порцию пельменей со сметаной, салат и два стакана компота с оладушками. Наевшись до отвала, собрался отправился обратно в аэропорт, где в зале ожидания едва не проспал свой рейс, хорошо, что из динамиков чуть ли не над ухом прозвучало объявление о посадке.
По возвращении мы с Лёхой наконец выкроили время на поездку к дачам. Вылезший из своей будки сторож заверил, что всё должно быть в порядке, он по два раза на дню совершает обход. Старик оказался прав, дом стоял под замком, всё вокруг было покрыто уже начавшим проваливаться под весенним солнцем снегом, ни единого следа, если не считать цепочек кошачьих следов. На всякий случай мы с Лёхой проверили обстановку, всё было на месте. Боксёрскую грушу пока прикручивать не стал, ближе к лету, может, на веранде присобачу.
А вообще красота… Воздух наполнен весной, природа пробуждалась от зимней спячки, небо бездонно-голубое. Солнце топило так, что прикреплённый к раме окна градусник показывал плюс 18. Время не поджимало, я скинул куртку, свитер, и в одной майке прочистил тропинку от калитки до крыльца. Лёха хотел подменить, но я сказал, что мне работа в охотку, а у него есть шанс потрудиться на собственной даче. Заодно перекусили захваченными из дома припасами, а чай попили с вишнёвым вареньем, извлечённым из погреба.
Потом наведались на Лёхину дачу. Там тоже обошлось без набегов, так что домой возвращались на последнем рейсовом автобусе со спокойным сердцем.