19 марта утром «Сурой» приехала мама. Специально на полдня, чтобы переоформить на меня валютный счёт. Вечером я посадил её на обратный поезд, уже став обладателем собственного счёта во «Внешпосылторге».
20 марта я проснулся с мыслью, что должен что-то сделать. Нет, насчёт завтрашнего отлёта в Штаты я помнил, и весь свой нехитрый скарб успел собрать. Никакой водки и чёрной икры, только запасные трусы, носки, майки, ветровку, поскольку там наверняка тепло, типа нашего апреля, ну и гигиенические принадлежности. Загранпаспорт отдадут завтра перед прохождением таможенного контроля, по прибытии в Америку отберут и вернут снова, когда настанет время возвращаться обратно.
Точно помнил, что днём должен встретиться с Козыревым. Тот по традиции приехал к нам, причём Инга ещё не вернулась из универа, так что нам никто не мешал.
– Готов?
– К чему?
– Не посрамить Отчество?
– Ну это я всегда готов… В смысле, не посрамить. Но вы меня всё равно обязаны проинструктировать, иначе к чему наша встреча?
– Догадливый, – краешком губ улыбнулся Козырев. – Я не буду тебе повторять прописные истины, сам должен знать, что в любой момент можешь стать объектом провокаций. За тобой наши люди, само собой, будут приглядывать, но и сам ворон не считай. А я хотел тебя попросить кое о чём.
Вот тут его взгляд стал напоминать взгляд хищника, и мне стало как-то не по себе. Я даже поправил ворот связанного Ингой свитера, хотя он и так был достаточно широким. В течение следующих нескольких минут я со всем возможным вниманием выслушивал инструкцию относительно своих действий на территории потенциального противника.
– Справишься? – подытожил свою речь вопросом Сергей Борисович.
– Постараюсь… Справлюсь, – поправился я, заметив нахмуренные брови Козырева.
– Я надеюсь, тем более тебе никаких особенных усилий прикладывать не нужно. О нашем разговоре, сам понимаешь, никому ни слова.
– Чай не дурак, соображаю… Сергей Борисевич, я тут на днях по повестке медкомиссию прошёл, понятно, что признают годным к строевой…
– Быстро они, – хмыкнул Козырев. – Не боись, решим вопрос, ты на гражданке нужнее. Ладно, мне пора, Инге не говори, что я приходил, чтобы не было ненужных вопросов… А мне ещё надо позвонить Мясникову, поздравить его с днём рождения.
Точно! Так вот что тянуло меня с утра! Как СБ упомянул про Мясникова, так сразу словно камень с плеч. Понятно, что я не обязан его поздравлять, он, скорее всего, даже и не вспомнит обо мне. А с другой стороны, лишний раз выказать человеку уважение – язык не отвалится.
Так что в девять вечера набрал домашний номер Георга Васильевича. Трубку подняла жена.
– А кто его спрашивает? Один момент!
– Ну привет, пропащий! – несколько секунд спустя загудел в трубке голос Мясникова. – Небось с днём рождения поздравить решил? Молодец, что старика не забываешь, а то я уж думал, ты теперь столичный житель, что тебе какой-то второй секретарь пензенского обкома… Шучу, шучу.
В общем, душевно поговорили. Заодно Георг Васильевич поделился планами развития региона, по его словам, в недалёком будущем Пензенская область превратится чуть ли не в Нью-Васюки. Ну а что, пусть дерзают, я буду только рад, если хоть часть его планов воплотится в жизнь. Патриот я или где?!
Вечером следующего дня Инга провожала меня в «Шереметьево». Рядом уже был почти достроен возводившийся к Олимпиаде «Шереметьево-2», а пока все международные рейсы обслуживал один хаб. Инга же решила, что лучше пропустит первую пару, нежели не простится со мной, что называется, у трапа самолёта. Даже всплакнула.
– Ну ладно, ладно, через неделю уже обернусь, – вытер я слезу на её щеке. – Лучше скажи, что тебе привезти из тридевятого царства, тридевятого государства? Цветочек аленький? В пределах, конечно, выдаваемых нам суточных.
– Главное, сам возвращайся, а то вдруг сбежишь, как Барышников.
– Да куда ж я от такой красотки сбегу?
Про Барышникова она в тему, с нами летели солисты балета Большого театра Владимир Васильев и Людмила Семеняка. Но эти, мне кажется, вряд ли куда-то сбегут, тем более что Васильев не раз бывал за границей, человек проверенный, а по статистике, насколько я помнил, среди невозвращенцев женщин практически не было. У них, наверное, выше чувство ответственности перед близкими, которым их поступок может ой как аукнуться.
Большой театр также представляли Владимир Атлантов и Ирина Архипова. Человек сорок были из Государственного академического ордена Трудового Красного Знамени Русского народного хора имени Пятницкого. Ансамбль донских казаков в составе двух десятков артистов. Плюс ещё какие-то артисты, мне просто лень было уточнять.