– Ага, а у вас, судя по костюму от «Brioni» и «Patek Philippe» на запястье, на первом месте точно не социалистические ценности.
– Да ты… Ты что это себе позволяешь, сопляк?!
Ух ты, как побагровел, того и гляди хватит апоплексический удар. А вообще-то подраться за 5 тысяч долларов – идея довольно заманчивая. Вот только Козырев знает о происходящем? Как бы потактичнее узнать?
– Не серчайте, это я сдуру, по молодости ляпнул… А кто-то из вашего руководства вообще в курсе всей этой ситуации? А то вы тут, может, самодеятельность разыгрываете, а мне потом по шапке дадут?
– Какая самодеятельность! – чуть успокоившись, поморщился он. – Не переживай, те, кто надо – те в курсе. Сказали, ничего страшного не случится, если ты немного помашешь кулаками и заработаешь для себя и страны валюту. Ну чего тут думать-то? В общем, я говорю, что ты согласен?
– Нет, не согласен.
– Ты что?! Да ты… Да я тебя…
– Что ты меня? – нагло я перешёл на «ты». – В порошок сотрёшь? Настучишь кому надо, чтобы меня из комсомола выперли?
Не ожидавший такого отпора посольский опешил, однако тут же собрался и, прищурившись, прошипел:
– То есть тебе плевать на тысячи соотечественников, чьи жизни можно было бы спасти с помощью лекарств, закупленных на вырученные от боя средства?
– Если бы я точно знал, что деньги пойдут на лекарства… А не на поддержку братских народов, которые втайне, а иногда и явно ненавидят русских «братьев», и предадут нас при первой возможности.
– Вот ты как заговорил…
– Ладно, так уж и быть, подерусь за ваши пять тысяч… Как хоть фамилия соперника?
После моих слов Вячеслав Игоревич заметно успокоился.
– Не помню, это надо у мистера Брауна уточнить.
Уточнили… Когда я услышал фамилию Марвиса Фрейзера, того самого, что выиграл юниорский чемпионат, одолев в полуфинале Саню Ягубкина, я невольно закашлялся и выдал на английском, обращаясь к Брауну:
– Постойте, постойте… Так он же тяжеловес, а я выступаю в весе до 81-го. У нас разница в весе минимум 10 кг.
– Зато ты должен быть быстрее, – пожал американец плечами. – В конце концов, за такие деньги можно и подраться с человеком, который ненамного тяжелее тебя.
– Какие деньги?
Я поймал на себе взгляд Рыбакова, в котором явно читалось желание, чтобы я на какое-то время оглох и заодно разучился читать по губам. Но Господь его не услышал, зато я услышал, как Браун озвучивает цифру в 50 тысяч долларов. Честно сказать, я ожидал большей суммы, но по нынешним временам и 50 тысяч – вполне себе неплохо.
– А чья подпись будет стоять под контрактом? – спросил я Рыбакова.
– Мы договорились, что его подпишу я как твой представитель, – сквозь зубы ответил он.
– Что-то я всё больше сомневаюсь, что эти деньги пойдут на лекарства, – сказал я ему на русском. – Давайте-ка сделаем так… Я подписываю контракт, 5 тысяч, как и планировали, получаю на руки, а остальные 45 переводятся на мой инвалютный счёт, я продиктую все реквизиты. По возвращении в Москву я эти деньги перечисляю туда, куда скажет… В общем, один мой знакомый, которого можно назвать правой рукой Филиппа Денисовича. Только на таких условиях я стану боксировать.
Всё-таки у чекистов неплохая выдержка. Мог бы снова сорваться, но, видимо, понимая, что при американце это будет выглядеть не айс, лишь вздёрнул брови.
– Мне нужно посоветоваться.
– Советуйтесь, время у нас до вечера есть. Если моё предложение не пройдёт, то вечером я улетаю вместе со всей делегацией.
После чего улыбнулся в сторону янки, снова перейдя на английский:
– Мистеру Рыбакову нужно посовещаться со старшими товарищами.
– Как много это займёт времени? – спросил он у посольского.
– Надеюсь, мы уладим вопрос в течение пары часов, – улыбнулся Рыбаков собеседнику и покосился на меня с такой ненавистью во взгляде, что мне стало слегка не по себе.
Пары часов ему действительно хватило, и вот уже он сам везёт меня на «Ford Granada» с посольскими номерами в нотариальную контору. По пути Рыбаков задал мне только один вопрос:
– Этот твой знакомый, случайно, не Сергей Борисович Козырев?
– Возможно, – нейтрально отвечаю я.
– Ясно, – вздохнул он и больше не проронил ни слова.
Браун нас уже поджидал в конторе, и мы, не теряя времени, оформили у нотариуса соответствующие документы. 5 тысяч я действительно получил на руки и, хотя Рыбаков и предлагал отдать их ему на хранение, я сказал, что пусть лучше останутся при мне. Что-то я не очень доверял посольскому. Что же касается неустойки, в случае моего отказа боксировать я вынужден буду заплатить 10 тысяч. Естественно, не рублей. Это если я не выйду на бой без уважительной причины. То есть отдай уже полученные 5 тысяч и ещё пятерку накинь сверху. Где бы её взять… Надеюсь, до этого не дойдёт. По условиям контракта 45 тысяч на указанный счёт компания «Wal-Mart» в лице мистера Брауна обязана перечислить не позднее следующего после боя дня.