Что ж, тут мой друг, пожалуй, прав. То, что сейчас со мной творится — совершенно ни в какие ворота.
— А тебя не затруднит? — спрашиваю на всякий случай.
— Да не парься, — смеется тот в ответ. — Сегодня я специально все дела отодвинул. Так что встретимся в аэропорту.
— Угу, — сдавленно мычу в трубку я и отключаюсь. Вроде все и устаканилось. Но, чуяло мое сердце, неприятности мои только начинались. Черт, может, и правда билет сдать к неизвестной науке матери? Хрен уж с ним, возьму в долг у того же Дэнчика, куплю билет на другой рейс. Ребят, которые меня в Джорджтауне ждут, предупрежу, что, мол, непредвиденные обстоятельства возникли…
Ох, и пошлют меня по той же касательной. Нет, так дела не делаются. Нужно просто как-то постараться перебороть эти панические приступы. Если слишком долго смотреть в бездну, то она начинает уже смотреть в тебя, а такого счастья нам за даром не надобно. Посему вдох-выдох, я дерево, ага…
До дома пришлось уже добираться на метро. Благо, что ехать всего лишь пятнадцать минут, а то мне и без того было хреново, а в замкнутом пространстве — совсем труба. Поэтому на Таганской я буквально выскочил из этого проклятущего подземелья, тяжело и нервно дыша. И я никогда еще не был так рад видеть знаменитый «плоский дом». Дожил, блин.
— Простите, — неожиданно обращаюсь я к проходящему мимо мужику. — У Вас не найдется сигаретки?
Тот подозрительно на меня смотрит, но все же протягивает мне папиросу. Хорошо, что сразу вместе с зажигалкой, а то просить еще и ее мне почему-то было крайне неохота. Благодарно кивнув, я закуриваю, уже чувствуя, как буду дико и болезненно кашлять после первой и самой горькой затяжки с непривычки, и возвращаю мужику зажигалку. Тот исчезает в гулком полумраке метро, а я остаюсь давиться никотином.
Вот ведь, зараза, год ведь точно не курил уже. И так глупо сорваться. Так что наказание в виде отвратительного удушья было весьма справедливым и закономерным. Но нервы действительно, стоит признать, немного успокоились. Но такой ценой… Нет уж, извините. Лучше искать какие-нибудь альтернативные способы.
Я уже подходил к дому, когда за мной увязалась уже знакомая кошка с пронзительными желто-зелеными глазами. Она не муркала, не пыталась что-то клянчить, просто спокойно шла себе следом и все. Словно оберегала от чего-то. Никотиновый эффект как рукой сняло, ибо меня снова начало потряхивать. Я отчаянно весь оставшийся путь старался ее не замечать, но, когда она уже дошла со мной практически до подъезда, таки не выдержал.
— А ну брысь! — прикрикнул я на кошку.
Хотел было снежком еще запульнуть, но так и не решился. Жалко ведь зверя. Понимаю, что обычный снежок ей никак не навредит, но было стойкое ощущение, что лучше этого не делать. Кошка, естественно, на мой крик никак не отреагировала. Лишь села и продолжила сверлить меня пронизывающим взглядом, пока я дрожащей рукой не открыл подъездную дверь и не взлетел по лестнице до моего этажа с такой скоростью, с которой даже я, улепетывающий из Коломенского, не смог бы посостязаться.
— Макс, это ты? — донесся до меня голос жены, когда я на ватных ногах ввалился в квартиру.
— А ты кого-то еще ждала? — глупо пошутил я в ответ.
— Естественно, — язвит Дашка. — Оператора своего бывшего. А тут ты нарисовался, все удовольствие девушке поломал. А если серьезно — ты чего так рано-то? Я тебя еще не ждала даже.
— Пришлось уйти, не спрашивай, — коротко отвечаю я и, скинув обувь, прям в верхней одежде, походкой зомби дошел до ванной, где сразу засунул голову под струю холодной воды из-под раковины. Так и стоял минут пять, остывал, после чего тщательно, хоть и с некоторым трудом вытерся. Смотрю в зеркало — глаза распухли, красные, как у кролика, волосы торчат во все стороны, челюсть еще смешно дергается. Полный атас, короче говоря. Максим Жеглов, кандидат ветеринарных наук, вашу мать за ногу, прошу любить и жаловать.
Оторвало меня от тщательного разглядывания себя любимого раздавшееся за спиной демонстративное покашливание любимой женщины:
— Неужели так все плохо?
Плохо это, блин, мягко сказано. Совсем край уже какой-то. Словно ночной кошмар, из которого уже так-то следовало бы и проснуться. Но чего-то нифига не получается.
— Пойду полежу, — пробормотал я. — Часик-то до машины у меня еще найдется?
Дашка коротко кивает, после чего я иду в нашу комнату, где сходу падаю на диван, сбросив с себя парку на пол. Спать не хотелось, нет, просто земля уже окончательно ушла из-под ног, так что мне жизненно необходимо было поменять положение туловища с вертикального на горизонтальное. Дашка уже снова уселась за свой компьютер, а я все ворочался в поисках удобной для себя позы, пока почему-то не остановил свой взгляд на нашей свадебной фотографии, стоявшей на столе. Я невольно улыбнулся. Помнится, мы оба так долго ждали этого дня. И он себя оправдал в полной мере. Он… Он…