Но до чего же она, сволочь, приятна.
Стол мне накрыли от души. Борщик, макароны по-флотски, блинчики со сгущенкой на десерт. Пальчики оближешь.
— Кушай, кушай, чего ты как не родной все сидишь? — хлопотала мама. — Совсем там в своей Москве исхудал, кожа да кости.
— Я просто не знаю, за что хвататься, — на удивление, ответ был честным. — Вот и торможу немного.
— Слушай, ну не приставай ты к парню, — ухмыльнулся с дивана отец. — У него совершенно нормальное сложение для его возраста.
— Совершенно типичный нормостеник, — согласно закивал я.
А мама все бурчала. Маме все равно. На то она и мама.
С отцом у меня… посложнее. В нем очень органично уживались нелепость и безалаберность вместе с обликом образцового родителя. Он постоянно сопровождал меня внимательным взглядом, полным глубокого интереса к происходящему вокруг меня. Я одно время считал его весьма пассивным в отношении воспитания меня, прежде чем уловить этот взгляд. Просто я родился мальчиком. А отцы часто к сыновьям относятся немного спустя рукава. Подрался? Ничего страшного, главное, что смог зацепить обидчика. Проблемы на личном фронте? Ничего страшного, сынок, в море еще полно рыбы. И так во всем. Стоит ли мне ругать своего родителя за то, что он типичный батя? Не думаю.
Мама же все всегда воспринимала близко к сердцу. Это было и плюсом и минусом одновременно. С одной стороны, это дало толчок к тому, что у нас в целом всегда были доверительные, почти что дружеские отношения. Но я понимал, что не могу посвятить ее во все свои грешки. Она просто-напросто не поймет.
А с отцом об этом говорить было бесполезно. Он просто слушать не станет.
— Невесту-то себе не нашел еще? — тепло спросила мама.
Ну вот, и ты туда же. Хорошо, что еще с внуками третировать не стала. И на том спасибо.
— «Невеста» это от слова «невесть откуда взявшаяся вобла»? — скептично уточнил я. — Нет, мам, не нашел.
Та лишь горько вздохнула. А что ей еще остается? Не женить же меня насильно.
Собственно, так я с ними и просидел до вечера. На улицу решил выбраться, когда поселок окутала непробиваемая, присущая лишь зиме, темень. Часов в девять, никак не раньше. Просто в темноте меня вряд ли кто разглядит. Не хочу я особо видеться ни с кем. Я сюда выбрался голову проветрить все же в первую очередь.
Тот голос меня неслабо напугал. Сторонние звуки в голове это всегда звоночек. И прямая дорога к психиатру. По счастью, за прошедшие три дня он меня больше не беспокоил. Но менее тревожно от этого не становилось.
Я решил особо не гулять по поселку. Стоял себе на площадке, курил электронку, облокотившись на тонкие зеленые прутья, огораживающие футбольную площадку. И давал волю фантазии. Ветер пробивался сквозь музыку в наушниках, но даже силы природы не могли заглушить сейчас бессмертную песню Gorillaz.
«You got a new horizon, it’s ephemeral style. A melancholy town where we never smile».
И не говори, Деймон. Тот еще мрак, если отбросить все розовые детские воспоминания.
Возвращаясь к мечтам. О чем я думал в тот вечер? Конечно же о работе. Но в каком ключе! Что в недалеком будущем я, как Джонатан Крэнстон, буду путешествовать по миру и работать с самым удивительным разнообразием животных, наблюдать зрелищное многообразие видов, населяющих нашу планету. Мне уже недостаточно общества собачек, кошечек и хомячков. Хочется иметь дело с большими пандами, работать с проблематикой суставов крупных кошачьих, лечить стоматит у крокодилов и чипировать броненосцев.
Хотел, помнится, как-то устроиться в Московский зоопарк. Меня весьма тактично послали. Эх, беда-бедовая.
А ведь за всеми этими мечтаниями, я его чуть не проморгал. Заметил в последний момент, прежде чем знакомая бородатая физиономия скрылась бы в недрах соседнего подъезда. Ну надо же. Я улыбнулся буквально непроизвольно.
— Дэн! — радостно воскликнул я.
Тот сначала недоуменно глядел в мою сторону, как вдруг…
— Елки-палки! — глаза моего лучшего друга стремительно расширились. — Да неужели?
Ладно, эта встреча стоила того, чтобы морозить задницу уже около сорока минут. Плюс-минус. Спустя каких-то несколько секунд мы уже крепко обнимались и вот уже вдвоем стоим около площадки. Я все так же с электронкой, а он достает из кармана смятую пачку Морриса.
Друг детства, отрочества, юности. Единственный и неповторимый. От того вдвойне горько, что наши дороги в свое время так глупо разбежались. Я после школы укатил в Москву, а Дэнчик в армию на годик, куда-то под Выборгом. Вернулся, слава Богу, живой и невредимый. Мы снова смогли восстановить связь, пусть и худо-бедно. Он все также продолжал выступать за местную футбольную команду, совмещая с работой на каком-то местном предприятии. Все мечтал пробиться в высшую лигу. И у него даже вроде как получалось. Вскоре он засветился в ЛФК, а позже, примерно два года назад, уже смог выгрызть себе дорогу во второй дивизион ФНЛ. Сколько же радости у него было! Я уже ждал, когда он попадет в Премьер-лигу, начнет зарабатывать миллионы и отвезет меня в Дубаи, хех.