Я закусываю губу и не тороплюсь ему отвечать. Больше всего в своей работе я терпеть не могу все эти пафосные сборщица напыщенных рестораторов, на которые вынуждена ходить. Марк как будто понимает это по выражению моего лица и разводит руками.
— К сожалению, это необходимо. После смерти Жака…, — он запинается. — Хм… В общем, многие злопыхатели прочат “Есенину” печальный конец. Поэтому это мероприятие важно и для зведени с точки зрения престижа и репутации, и для вас по той же причине. Вас знают, но сейчас о вас говорят как о бывшем шефе Боровикова, — я вскидываю бровь, удивленная его словами. — Но вас должны узнать как нового шеф “Есенина”, который приведет ресторан к звезде.
Мне ужасно хочется провести вечер субботы иначе, а не бездарно тратить время на лицемерные улыбки и бессмысленные разговоры, но я вынуждена согласиться с его доводами. И мне всего-то надо будет потерпеть пару часов. Я обреченно вздыхаю и смотрю на Марка, понимая, что выхода у меня нет.
— Хорошо, приглашение я могу забрать у вас?
— Зачем? Вы пойдете в качестве моей пары.
Глава 10. Марк
Ровно без десяти шесть мой майбах стоит у парадной Агаты. Я одет в черный костюм с галстуком-бабочкой от Бриони, чертовски красив и катастрофически уверен в себе, потому что жду чего-то особенного от этого вечера, а значит и настрой должен быть соответствующим. Ильсур прав — я баран, если решил просто переспать с этой девушкой — она заслуживает большего. И дело далеко не в ее идеальной заднице, хотя и в ней тоже. Чем больше я ее узнаю, тем больше она мне нравится. Это меня пугает и одновременно заводит. Честно — такого чувства у меня никогда не было. Смутно представляю, чего хочу от этого праздничного приема. Тащить Агату туда было совершенно необязательно, но мне почему-то захотелось пойти именно с ней.
Агата выходит ровно в шесть, как и было условлено. Пунктуальная, отмечаю я, и мне это безумно нравится. Она выглядит просто сногсшибательно. Блестящее коричневое платье в пол с неглубоким декольте, туфли на высоких шпильках и маленькая сумочка — все в цвет. На плечи накинуто короткое белое пальто. Волосы собраны в высокий не тугой пучок, из которого тянутся к лицу пара свободных прядей. Тонкие губы ярко накрашены коричневой помадой, отчего кажутся визуально больше, глаза подведены тушью и все, минимум косметики. Да, я — за натуральность.
Я не могу удержаться.
— Я сам, — бросаю Олегу и выскакиваю из машины.
Она успевает подойти и пугается моему появлению.
— Агата, вы выглядите восхитительно, — низким голосом говорю я и улыбаюсь, оголяя зубы — говорят, так моя улыбка выглядит на миллион долларов.
Девушка смущается, слегка краснеет и опускает глаза.
— Здравствуйте, Марк. Спасибо.
— Прошу.
Я помогаю ей сесть на заднее сиденье, закрываю за ней дверь, оббегаю машину с другой стороны и тоже сажусь.
— В Экспо, Олег.
— Да, шеф.
Майбах плавно трогается и отъезжает от дома, где живет девушка. Вечер начинается.
Пока я обдумываю, что бы такого сказать, висит неловкое молчанье. Я закрываю стекло, которое отделяет водителя от пассажиров и включаю музыку. Звучит какая-то попса, слов которой не разобрать. Я делаю тише. Агата смотрит в окно, сумку положила на колени, руки сверху на нее. Надо же, не в телефоне.
— Сегодня прекрасная погода, — задумчиво произносит она, нарушая тишину.
Вечер, на удивление, действительно выдался теплым и безоблачным. А сейчас, когда солнце закатывалось за горизонт, небо превратилось в оранжевое зарево.
— Да, — соглашаюсь я и тут же добавляю. — Это редкость в Питере.
— Ну почему же? В Питере любая погода хороша, — оборачивается Агата на меня.
— О, на этот счет я могу спорить часами.
— Вам не нравится?
— Не люблю дождь.
— Зачем тогда жить в городе, где девяносто процентов времени идет дождь? — Резонно интересуется девушка.
Я пожимаю плечами.
— Видимо, этот минус не перечеркивают все остальные плюсы. К тому же, у меня здесь всё.
— Значит, дело в банальной привычке, — резюмирует Агата и отворачивается к окну.
Я смотрю на нее с интересом. Эта фраза задевает меня, но не настолько, чтобы вспыхнуть. Наоборот, хочется говорить с ней еще на эту тему. Я редко общаюсь с умными женщинами. Так вышло.
— Привычка? — переспрашиваю я.
— Да, — Агата снова поворачивает голову ко мне. У нее такие глубокие голубые глаза. — Вы готовы терпеть неудобства, лишь бы ничего не менять. Делать одно и то же — это привычка. Ничего не менять — это тоже привычка. Когда делаешь одно и то же и ничего не меняешь — это образ жизни. Люди так называют привычку, чтобы оправдать себя.