— А чего хочешь ты?
Марк долго молчит, и я не тороплю его. Он оказался не из тех, кто без умолку говорит о себе. Душа компании, балагур и весельчак, предпочитающий избегать разговоров о личном. Даже со мной. Поэтому я не давлю на него. Для меня важно, чтобы он сам захотел рассказать. И он, наконец, отвечает.
— Я хочу пойти в ресторан официантом, — рука, которая все еще гладить меня по голове, замирает. — А отец злится, считает, что мальчик на побегушках не подходящая работа для сына Давида Михельсона. Говорит, что я так опозорю его и нашу фамилию. Только он не понимает. Для того, чтобы открыть свой ресторан, я должен понять как все устроено изнутри. И проделать этот путь сам.
Скрытая, невысказанная обида сквозит в его словах, но мое сердце переполняет гордость за Марка. Я понимаю о чем он говорит и как это важно для него. Нельзя стать хорошим бизнесменом, не зная как устроен бизнес. И мне больно от того, что близкие люди не понимают Марка. И не видят какой он сильный и целеустремленный. Я переплетаю свои пальцы с его и легонько сжимаю. Марк едва заметно сжимает мою руку в ответ, наклоняется и целует меня в щеку. Волна мурашек пробегает по моему позвоночнику. Его прикосновения вызывают жар внизу живота, меня пугает, но в тоже время волнует эта реакция. Мне хочется большего, но Марк не торопится и дальше поцелуев не заходит. Я разворачиваю голову и нахожу своими губами его. На мое неуверенное прикосновение, парень отвечает жадным поцелуем. Я задыхаюсь от неожиданности и разворачиваюсь в его в руках, так, чтобы оказаться к нему лицом. Я сажусь сверху, обхватив ногами его бедра и запускаю обе руки в его волосы. Марк рывком прижимает меня к себе, и я выгибаюсь навстречу его прикосновениям. Мне не хватает воздуха, но я не в силах оторваться от парня. Второй рукой он обхватывает мой затылок, и с моих губ срывается стон. Я чувствую, что краснею от этого, но Марк в ответ прижимает меня к себе еще крепче и все мое смущение смывает лавиной страсти.
Внезапно, бедром, я чувствую как в его кармане вибрирует телефон. Марк, тяжело дыша, отстраняется от меня. Его волосы торчат, взлохмаченные мои руками, губы припухли и мне нестерпимо хочется снова почувствовать их вкус. Но парень проводит пятерней по волосам, приглаживая их, и лезет в карман за телефоном. Я слезаю с него и сажусь рядом, пока Марк выудив телефон, читает сообщение. Лицо парня становиться хмурым. Я кладу ладонь на его щеку и заглядываю ему в глаза.
— Что-то случилось?
Марк поднимает взгляд и на мгновение мне кажется в них мелькает удивление, как будто он забыл, что не один здесь. Он смотрит мне в глаза и складка между его бровями разглаживается.
— Нет, все нормально.
Он легко целует меня в нос и снова прижимает к себе. Но его тело напряжено и вся романтика без следа исчезает. Мне очень хочется залезть к парню в голову, чтобы понять его лучше. Но это невозможно, поэтому я довольствуюсь тем что есть. Такими редкими откровениями как пять минут назад и теплыми крепкими руками на моих плечах.
Спустя два часа, я делаю глоток растворимой бурды, которую Верка, замеч-то, называет кофе. Щербатая кружка приятно согревает ладони, а мерзкий напиток, который должен сделать меня бодрой, кислотой разливается по моему пищеводу.
— Вер, а чай ты не могла мне налить?
— Ты выглядела так, словно не спала пару ночей. Тебе нужно было что-то крепче чая.
— Просто если в рекламе говорят “следуй за удовольствием” это не значит, что напиток будет его дарить.
Вера недовольно поднимает бровь, забирает у меня из рук кружку и демонстративно выливает ее содержимое в раковину. Мне становится немного стыдно, и я делаю виноватое лицо. Вера смягчается и ополаскивает под краном кружку из которой я пила.
— Давай, подруга, рассказывай, что с тобой. Вечером ты почти светишься как влюбленная школьница, а утром бухтишь похлеще чем дядя Коля с похмелья.
— Ну нет, до вахтера в нашей шараге мне еще далеко, — я прыскаю от смеха, вспомнив, как последний раз дядя Коля целый час, не прерываясь, ругался на студентов.
— Это ты так думаешь. — Вера улыбается, но тут же становится серьезной и скрещивая руки на груди, облокачивается на раковину. — Я тебя очень внимательно слушаю.
— Марк…
Подруга не дает мне продолжить и закатывает глаза.
— Ну, конечно, все дело в Марке.
— Вер, ну что ты сразу? Просто я иногда не понимаю его и это меня тревожит.
— Тебя беспокоит, что он до сих пор не затащил тебя в кровать? Ты это хотела сказать? Просто я не знаю, что еще может тревожить в отношениях с Михельсоном.