Спустя час мне, наконец, удается пустить машину в управляемый занос и я, не сдержавшись, слишком по-детски визжу от радости. Эмоции зашкаливают, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Адреналин грозит захлестнуть меня, и я почти подпрыгиваю на сиденье.
— Еще разок? — Марк выглядит довольным, но я не задумываюсь об этом факте.
Мне сложно выдавить из себя хоть что-то членраздельное, поэтому я молча киваю ему и снова срываюсь с места.
Еще час я дрифтую на Мерседесе Михельсона и чувствую себя абсолютно счастливой. На Питер опускается ночь, но автодром ярко освещен прожекторами, поэтому ездить одно удовольствие. С каждым разом у меня выходит все лучше и лучше. Я с удивлением отмечаю, что Марк — отличный наставник. Он терпелив и спокоен. И каждую мою удачную попытку встречает почти таким же бурным восторгом как я сама.
После очередного экстремального круга я бросаю взгляд на часы и с ужасом понимаю, что время уже давно перевалило за полночь. Покатались немного называется. Марк тут же замечает перемену в моем настроении.
— Тебе пора?
— Да, и причем уже довольно давно.
— Что-то мы и правда увлеклись. Поехали, я отвезу тебя в сервис. Или хочешь прокатиться до него сама? — он подмигивает мне, и я, невольно улыбаюсь.
— Нет, лучше ты. Хватит на сегодня впечатлений.
Мы меняемся местами и Марк резко трогается с места. Я смотрю на огни ночного города из окна машины и чувствую себя спокойно рядом с ним. Неловкость, которую я ощущала на протяжении недели улетучилась и между нами больше нет напряжения. Михельсон включает магнитолу и оттуда раздаются звуки саксофона. Никогда бы не подумала, что он любитель джаза.
— Мне больше нравится его альбом “Апрель в Париже”, — киваю я в сторону магнитолы.
Марк выглядит шокированным. Он открывает рот, но не произносит ни звука.
— Что? — я пытаюсь подавить улыбку.
— Ты знаешь Чарли Паркера?
Я равнодушно пожимаю плечами.
— Большинство, кто слышит джаз, считает, что это всегда Армстронг, — Марк бросает на меня нечитаемый взгляд.
Я фыркаю и нагло тянусь к ручке громкости, чтобы прибавить звук.
— Ну вообще-то Армстронг трубач, а Паркер саксофонист. Так что их довольно сложно перепутать.
Марк выглядит так, словно хочет сказать что-то еще, но лишь качает головой и внимательно следит за дорогой.
Молчание между нами не ощущается неловким. Он ловко лавирует между машинами, а я стараюсь незаметно рассмотреть его в профиль в отблеске фар. На мгновения у меня возникает дежавю. Марк и я, вдвоем. В другой машине, много лет назад. Я закусываю губу, но все-таки не выдерживаю.
— Спасибо.
— За что?
— За помощь с машиной. И за этот вечер. Это было здорово, — я вздыхаю. Последняя фраза дается мне с трудом.
— Я прощен?
Я слышу смех в его голове. Все же он невыносим.
— Если мой Порш заведется, и я смогу на нем доехать домой, то, так и быть, я прощу тебя.
Он заливисто хохочет, и я смеюсь вместе с ним. Настолько заразительно он это делает.
— Так тебе понравилось?
— Честно признаться, да. Это просто восторг. Никогда не испытывала ничего подобного.
— Понимаю. Ничего не сравнится с тем, что ты чувствуешь за рулем мощной машины. И когда тебе удается полностью эту мощь подчинить, — он ненадолго замолкает. — Тебе нравятся острые ощущения?
— Есть немного. Всплеск адреналина помогает мне почувствовать себя, не знаю… Живой? Я бы хотела однажды прыгнуть с парашютом.
— Классная мечта.
Мне приятно, что Марк не смотрит на меня как на умалишенную, что происходит почти каждый раз, когда я кому-то говорю о своем желании.
Машина съезжает с проспекта, и Марк паркуется у сервиса. Огромная неоновая вывеска сообщает, что он круглосуточный. Михельсон выходит из машины, но через пять минут возвращается, а следом за ним работник сервиса подгоняет мою машину. Я выхожу из Мерседеса.
— Что с ней было?
— Сбой в электронике, но мы его устранили и сбросили ошибку. Можно спокойно ездить.
— Спасибо. Сколько я должна?
— Марк Давидович уже рассчитался.
Мастер отдает мне ключи и уходит, а я раздраженно поворачиваюсь к Михельсону.
— Даже не вздумай, — он поднимает ладонь. — Считай, что это еще одна часть моих извинений.
— Но…
— Никаких “но”. Я не возьму с тебя деньги.