Брюнетка машет мне, подпрыгивая на диване, хотя я давно ее вижу и без этого. Мама нарекла ее красивым русским именем — Людмила, а отец дал суровую фамилию — Топорищева. Но в миру Людка Топорищева, просила, чтобы ее звали исключительно — Люси, с ударением на последнюю букву в угоду французским традициям.
— Привет, малыш, — я плюхаюсь рядом с ней, закидывая руку на спинку дивана. Она тут же приникает своим ртом к моему и пытается засунуть в него язык. Это лишнее. Я отстраняюсь.
— Где ты был? — капризным тоном спрашивает Люси и не дожидаясь ответа продолжает. — Скажи уже диджею, чтобы перестал ставить «драконов» при твоем появлении. Он ставит ее уже третий раз за сегодня, и я каждый раз выглядываю тебя у входа.
— Значит, ждешь меня сильно, — широко улыбаюсь ей я.
— Конечно, жду, дурачок, — она бьет меня по плечу. — У меня для тебя сюрприз. Познакомься — это Лика и Вика.
Тут я обращаю внимание, что напротив нас сидят две блондинки — одна с каре, вторая с высокой тугой косой до поясницы. Обе только что из ксерокса.
— Здрасьте, — широко улыбаюсь я и протягиваю им руку. Они легко жмут ее и почему-то краснеют.
— Они модели из Калининграда, едут в Москву на фешн-вик. Ну, тот на который ты меня не пустил, — она закатывает глаза. Я не обращаю на это внимания. — Они захотели погулять по Питеру и приехали раньше, а самолет только в воскресенье. Ну и я предложила им остановиться у нас…
— Но, детка, у нас только одна кровать.
— Они знают, малыш. Кровать большая же.
Я откидываюсь на спинку дивана и сверкаю всеми тридцатью двумя. Выходные только что заиграли новыми красками.
Глава 3. Агата
В девять утра следующего дня, я направляюсь по М-11 в сторону деревни Новолисино. Примерно шестьдесят километров пути, я еду уже больше двух часов. Конечно, стоило бы выехать пораньше, ну или значительно позже, чтобы успеть до пробок, но я решила не подниматься на рассвете, а находиться дома и слушать до обеда стенания Артема о недальновидности и жадности очередного работодателя мне не хотелось.
Вчерашний ливень затих и дворники лениво смахивают редкие капли холодной мороси со стекла. Марсик, уставший смотреть в окно на унылый серый пейзаж, тихонько возится на заднем сидении машины, периодически тяжело вздыхая, как бы говоря, что я могла бы ехать и побыстрее. Если верить навигатору на панели, то ехать осталось не больше пятнадцати минут.
Я смотрю в зеркало заднего вида:
— Потерпи, дружок, сейчас приедем и набегаешься.
Вижу как Марсик шевелит ушами, услышав мои слова, и с еще одним вздохом покорно кладет морду на лапы.
Дом Веркиных родителей в Новолисино всегда был для нас излюбленным местом тусовок, еще со студенческих времен. Мы часто всей компанией заваливались туда, чтобы отметить удачно сданную сессию или погоревать о неразделенной любви. Лет десять назад отец Веры снес старую развалину и на месте покосившейся избушки вырос небольшой, но крепкий кирпичный дом. Позже, родители перебрались в Питер, а дом стали использовать как дачу. Мы же с прежним удовольствием продолжаем сюда изредка наведываться. В Новолисино мы отмечали Верину и мою свадьбы, потом мой развод, крестины обоих детей Веры и еще десяток мелких и не очень поводов. Сейчас повод точно значимый. Я — шеф-повар самого фешенебельного ресторана Питера. И собираюсь получить свою заслуженную звезду Мишлен. Кстати, с Марком мы познакомились именно в Новолисино.
Увидев знакомые коричневые ворота, я останавливаю машину и пару раз жму на клаксон. Через несколько минут калитка отворяется, но мне удается рассмотреть только половину заспанного лица моей подружки.
— Ты чего это, телефоном пользоваться разучилась? — недовольно бурчит Верка, едва я выхожу из машины.
— А я его вчера разбила случайно. И решила, что это знак.
Вера скептически поднимает бровь.
— Не смотри на меня так. Выходные без телефона, что может быть лучше? Считай я приехала на дауншифтинг.
— Если ты хочешь дауншифтинг, я могу проводить тебя домой к дяде Васе, там как раз, то что надо. И огород надо вспахать и удобства на улице, а у нас, — она машет рукой в сторону идеально ровного и пустого участка, — какой уж дауншифтиг.
— Самый лучший, — я широко и совершенно искренне улыбаюсь. — Со всеми условиями.
Подруга довольно хмыкает, и ведет меня в дом. Позади бодро семенит Марсик, периодически отвлекаясь на попытку сожрать собственный хвост. За дверью нас уже ждет улыбающийся Кирилл, наш одногруппник и, по совместительству, Верин муж и отец ее двоих детей.