— Что ты хочешь услышать от меня? — устало спрашивает Агата.
— Правду, — уверенно отвечаю я. Хочу сделать шаг вперед, но девушка жестом останавливает меня. Я покорно соглашаюсь и опираюсь на столешницу. — Ты ведь была искренней, когда целовала меня. Но стоило поцелую закончиться, ты стала холодной, как лед и убежала. Это что, какая-то форма защитной реакции?
— Знаешь, а я ведь на секунду тебе поверила, — щурится Агата.
— Почему только на секунду? Я был искренен.
— Вот именно, ты всегда искренен. А потом оказывается, что у тебя есть дела поважнее, жопа пофактурнее, сиськи побольше. Ты такой какой ты есть, Михельсон.
— С чего вдруг такие выводы?
— А ты и правда совсем не помнишь, да?
Я окончательно перестаю врубаться в происходящее. Что я должен вспомнить? Может у нее все-таки проблемы с головой? Это бы многое объяснило.
— Я был бы не против намека. Хотя бы маленького.
— Лето 2008. Новолисино. Друг Кирилл притаскивает тебя на дачу к своей девушке.
Что? Пару секунд я осознаю услышанное… Не может быть! Агата Самсонова? Но как? Она совсем не похожа. И… Черт, как я мог так лохануться. В принципе, как и в прошлый раз. Это самое черное пятно на моей биографии за которое мне до сих пор стыдно.
— Вижу ты вспоминаешь, — удовлетворительно кивает Агата. — Давай, вспоминай дальше. Как охмурил меня, как заставил в тебя влюбиться, как трахнул и бросил потом. Ну? Проясняется?
Я слегка опускаю глаза в пол, потому что мне снова стыдно, как и тогда.
— Почему сразу не сказала? — спрашиваю я.
— Что именно?
— Что это ты. Еще на собеседовании.
— Зачем? Если ты меня не узнал, то и флаг тебе в руки. Я же не подозревала, что ты снова попытаешься затащить меня в постель.
— Я не пытаюсь затащить тебя в постель, — тихо говорю я.
— А когда тогда все это называется? — всплескивает руками девушка.
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Притяжение?
— Ага, к кровати.
Меня раздражает, что она все сводит к постеле. Как будто мне только одного и надо. Эта мысль немного приводит меня в себя.
— Да, я знаю, что сделал тебе больно тогда…
— Больно? Да ты разорвал меня на мелкие кусочки! Я два года собирала себя обратно с помощью Верки.
Я беру себя в руки и подхожу к ней, она снова отступает.
— Лучше не подходи!
Меня не остановить. Ее поведение теперь становится абсолютно понятно. Я в два шага настигаю ее и хватаю в свои объятия. Она бьет меня по груди, по щекам, по рукам, пытается вырваться изо всех сил и тихонько взвизгивает. Когда ее лицо пролетает мимо моего я прижимаю ее сильнее и впиваюсь своими губами в ее. Она пытается вырваться и отстранить голову, но я гораздо сильнее.
Звон упавших на пол приборов заставляет меня отлипнуть от губ Агаты. Я смотрю на дверной проем и едва успеваю заметить убегающий силуэт администратора Лизы. Интересно она все видела и слышала или только часть?
Агата вырывается из моих рук, одаряет звонкой пощечиной и убегает.
Глава 24. Марк (14 лет назад)
Днем я встречаюсь с Агатой. Мы гуляем по городу и разговариваем обо всем. Мне нравится эта девушка. Она начитанная, умная и такая уютная. С ней я чувствую себя очень комфортно. Она как будто создана для того, чтобы просто хорошо проводить вместе время. Никаких понтов, никаких претензий, с ней я отдыхаю. Я таких никогда не встречал. И в ней все вроде прекрасно, но вот фигура… Ей бы похудеть килограмм на двадцать, чтобы хоть как-то соответствовать моему статусу.
Дело в том, что мой состоятельный папенька в пятом классе определил меня в крайне элитную школу. В принципе все богатые папочки разных мастей отдавали туда своих избалованных детей. Я никогда не считал себя избалованным, но меня всегда окружал статус. Дома, в школе, в компании друзей. И вот у всех них модели с ногами от ушей. У некоторых даже по две. Из всех, только, пожалуй, у Кирюхи — моего одноклассника из старой школы и соседа — девушка самая что ни на есть обычная. Но Кирюха не в счет.
И вот если бы не Кирюха, я бы так и не встретил Агату. Я только разошелся с Крис, и разрыв был крайне болезненным для меня. Мне тогда в принципе не везло. Машина сломалась, и приходилось ездить на раритетной отцовской девятке, которую он держал у себя из ностальгии. Но такой образ просто парня, очень подействовал на Агату, и я всеми силами старался его поддерживать. Он как будто добавлял мне шарма, которого у меня никогда не было. Снимал всю шелуху, и я мог быть самим собой. Поэтому мне с ней так легко, я делюсь своими самыми сокровенными мечтами и фантазиями, а она во всем меня поддерживает. Такую заботу я чувствовал только от матери. От отца этого, конечно, не было. Для него я должен быть успешным и богатым, первым во всем, лучшим для всех. Достойным продолжением рода. Агате же я нравлюсь таким, какой есть на самом деле, с глупыми фантазиями открыть свой ресторан. И…