Регал моментально соскочил с седла и протянул ко мне руки. Я перекинула ногу и соскользнула в надежные руки.
— Господин! — услышала я старческий голос.
— Микош, почему ты здесь? — спросил удивленно герцог. Я же рассматривала пожилого человека с большими кустистыми бровями в выглаженном черном костюме. Единственным ярким цветом в его облике был галстук-бабочка желтого цвета. Он, несмотря на возраст, согнулся пополам, а затем вытянулся в струну.
— Он прибыл со мной, — сказал такой же пожилой мужчина, показавшийся в проеме садовой двери. И как только я всмотрелась в острые черты, в темный пронизывающий взгляд, то поняла, что передо мной…
— Дед? А ты что забыл в моем доме?
— Драконья отрыжка! — рявкнул пожилой герцог Блэк и стукнул тростью по каменным ступеням. — Это мой дом! Мое наследство! И я еще не помер! И я не позволю сюда всяких девок водить! — Конец трости направился на меня, и я сразу схватилась за руку Регала, который зарычал на деда, готовясь…. господи спаси, подраться с дедушкой?
— Регал, успокойся пожалуйста, — сказала я тихо, и он почти сразу втянул воздух раздувшимися ноздрями, но замер. Остался на месте.
— Ха, — весело выдохнул дедушка герцога. — А ну-ка покажи мне свою шею, девочка.
Регал снова дернулся, пыша злостью, но загородила его и спокойно расстегнула пуговицы летной накидки. Старый драккар спустился по лестнице и замер в метре от меня, глядя на шею. Он так долго молчал, что я занервничала и глянула на Регала. Он уже успокоился и обнял меня за плечи.
— Это Сиенна, герцогиня Росалес, милорд, моя будущая супруга.
Губы деда дрогнули, и он вежливо поклонился мне, но в его глазах промелькнула печаль.
— Идите в дом. Скоро дождь пойдет, — сказал он севшим голосом и развернулся, чтобы вернуться в дом.
— Совсем выжил из ума. Какой еще дождь, солнце светит весь день, — проворчал Регал. И стоило ему договорить, как на нас закрапали капли, а небо в секунду затянуло тучами. Я рассмеялась и побежала в дом — не мокнуть же.
ЛИЭРИ
День нашей с Асатаром материализации в Стеллариуме неумолимо приближался, а я все меньше чувствовала уверенность в собственных силах. Меня обучала законам магии Ночи сама Штар, а Тар учил и обращению с кинжалами, дабы я не надеялась лишь на свою магию.
И чем больше я узнавала, тем тревожнее мне становилось. Мой дядя теперь казался мне монстром, который продумал очень многое, но все-таки не смог учесть одну деталь — мое желание жить.
Поэтому у меня лучше всего выходила самозащита, основанная на магии жизни.
С кинжалами же дела у меня были совсем плохи.
— Лиэри-тарэ, вам нельзя так расслаблять запястье, — вежливо сказала Риддин, поднося мне два кинжала, которые вместо цели ударились об нее и упали на землю. Молодая демоница закрывала себя щитом собственной магии, что походила на серебристый туман, и я не могла причинить ей никагого вреда.
— А толку? Я же все равно не могу пронзить цель. А если целюсь в тебя, то сразу же моя решимость исчезает, потому что я никогда в жизни не смогу причинить вред живому существу. Это все бесполезно, Риддин. Какая же я бестолочь, — проговорила я в сердцах и сжала кулаки от злости на себя. Но вдруг почувствовала теплые пальцы Асатара на своих кулочках.
— Душа моя, ну какая же ты бестолочь? Ты будущая дочь моей матери и моя прекрасная ночная роза, разделившая со мной вечность. Думаешь, любая дева способна так расположить к себе высших демонов Ночи?
Взгляд Асатара горел искрами огня и золотыми бликами его магии. Он поднес мою руку к губам и поцеловал запястье. Я не отдавала себе отчет, завороженная его темной, но такой невероятной красотой, что прильнула и обвила его шею, чтобы поцеловать.
При жизни меня мучил этот аспект семейной жизни. С Тиадом я страдала и превращалась в немую куклу, когда он приходил за супружеским долгом. Его мужская красота пугала меня своей безжалостностью, и я не могла ничего сделать — лишь терпеть. Потому что такие подробности запрещалось выносить на обсуждение даже с фрейлинами. Да я и боялась, что они меня осудят за неумение доставить удовольствие такому шикарному супругу.
Но здесь я вдруг осознала, насколько желание может быть разным. Насколько женщина может быть истинной искушающей и прекрасной демоницей для своего избранника. Насколько мужчина может любить и боготворить свою драгоценную невесту. Жену…
Асатар открыл для меня совершенно другой мир близости, где я не боялась быть собой. И не хотела скрывать от него свои желания.