На входной двери магазина звякнул колокольчик, возвещая об очередном покупателе. Мэгги растерянно поглядела на деньги в руках, потом, вспомнив, повторила:
— Большой тройной мокко, так? Сейчас передам Эстер.
— Спасибо.
Дверь захлопнулась со щелчком, а я открыла второй ящик в письменном столе. Внутри лежали стопкой старые чековые книжки, пара желтых блокнотов, исписанных, судя по почерку, Хайди. Список инвентаря, разные телефонные номера и несколько страниц с такими строчками:
Каролина Изабель Уэст
Изабель Каролина Уэст
Эмили Каролина Уэст
Эйнсли Изабель Уэст
Каждую строчку писали, тщательно продумывая разные сочетания имен. Помнится, Хайди как-то призналась, что ей не нравится имя Фисба, а я не нашла ничего лучше, как вместе с мамой осуждать мачеху за то, что она поддалась эгоистичному решению отца. Папа всегда добивается, чего хочет, а потом и этого становится мало.
Я закрыла блокнот, отложила в сторону и принялась наводить порядок дальше. В ящике оказалось несколько счетов, которые я решила изучить позже, пригласительный билет на прошлогоднюю пляжную вечеринку — «Вперед на абордаж!» — и стопка фотографий на самом дне. На одной из них улыбается Хайди, стоя в розовом платье на фоне белой стены. На другой — снова мачеха, позирующая перед входом в «Клементину». Самая последняя фотография в стопке — Хайди в белом платье стоит с отцом на набережной. Счастливый папа обнимает молодую жену за округлившийся живот. Дата на фотографии указывает, что снимок сделали в начале мая, за несколько недель до рождения Изби.
— Оден?
От неожиданности я вздрогнула. Как только Эстер удалось бесшумно войти в кабинет и встать за моей спиной!
— Ох! — Я растерянно обвела взглядом письменный стол, на котором в беспорядке валялось содержимое ящика. — А мне тут…
— Твой кофеин.
Она протянула стакан, как вдруг что-то круглое и красное пролетело мимо нее, стукнувшись с громким хлопком об стену напротив.
— Эй! — завопила Эстер. — Что это?
— А ты как думаешь? — крикнул в ответ мужской голос, кажется принадлежащий Адаму.
Эстер распахнула дверь шире, а красный резиновый мяч медленно покатился в противоположном направлении, в сторону торгового зала.
— Что? Серьезно?
— Зуб даю! — откликнулся Адам. — Кикбол. Сегодня. Готовься промокнуть с головы до ног.
— Кто назначил игру? — послышался голос Мэгги.
— А ты как думаешь?
Эстер шагнула в коридор, подхватывая мяч:
— Только не говори, что это Илай?
— А кто ж еще?! Конечно, он! — Раздались приближающиеся шаги, и через секунду в коридоре появился сам Адам, кивнул мне и взял у Эстер протянутый мяч. — Появился после обеда вот с этим мячом в руках, веселый и жизнерадостный.
— Не может быть!
— Честное слово, мы сами опешили. — Адам стукнул мячом об пол. — Но игра действительно назначена, первая за этот сезон. Начнется сразу после работы. Кстати, на вторую базу попадут те, кто притащится после 22.05.
— Ой, нет! — застонала Мэгги, появляясь в коридоре. — Если мне опять выпадет вторая база, откажусь от игры, так и знайте!
— Эй, так поступают только сачки! — ткнул ее пальцем в бок Адам.
— Прошлый раз я вымокла до нитки! — возмутилась она.
— Прошлый раз играли год назад. Да ладно тебе! Илай возвращается наконец-то к нормальной жизни, и ради такого случая можно вымокнуть.
— Как хорошо, что он сам назначил игру, — вдруг вклинилась в их спор Эстер. — Интересно, что вызвало такие перемены?
Я отвернулась к письменному столу, отпивая глоточек кофе из стакана, и заметила на себе испытующий взгляд Мэгги.
— Кто знает? — вздохнул Адам. — Давайте просто порадуемся за него и поддержим. Значит, решено, встречаемся в десять часов!
Попрощавшись, он исчез в коридоре. Эстер вздохнула и последовала за ним, а Мэгги так и не сводила с меня глаз. Я неторопливо убрала все документы и блокноты в ящик, положив сверху фотографии.
— Оден, — наконец поинтересовалась Мэгги. — Как ты?
— Все хорошо.
А как иначе? Так и должно быть. Ведь я провела такую же ночь, что и Илай. Раз он проснулся с новым отношением к жизни, почему бы и мне не чувствовать себя веселой и счастливой, не участвовать в кикболе в числе первых, тем более что игру устраивает Илай?
Все это, конечно, так, но после обязательного танцевального номера в девять вечера, с каждой минутой, приближающей нас к началу игры, внутри все сильнее натягивалась невидимая струна.
Без пяти десять в дверях появилась взволнованная Мэгги, позвякивая в нетерпении ключами.