— П… привет? Ум… Ум… Умгабэ бванка Т… Т…
— Трито. «Да благоволит нам мир», — еле слышно сквозь шум дождя пробормотал жеребец. — Посылка у тебя?
— Да! — ответила она, отвернувшись и доставая из сумки тяжелый на вид сверток, обвязанный лентой. — Вы не представляете, насколько сложно мне было достать это для вас! — произнесла она, сжимая сверток в копытах, словно драгоценное дитя. Жеребец не ответил.
— В… в… вот! Берите! Здесь все наши записи! Все, что вам нужно. Пожалуйста. Я работала так усердно…
Жеребец не проронил ни слова. Он просто стоял, держась вне освещенного участка.
— Знаю — прохрипел он до боли знакомым голосом. — Сперва ты пыталась напрямую связаться с эмиссаром зебр, она трагически погибла от гранаты, подброшенной ей в сумку. Затем ты использовала сестру Блоссомфорс, чтобы доставить это военнопленному, которого выслали обратно в зебринские земли в качестве пленного на обмен. Конечно же Блоссомфорс была агентом МинМорали, но, к счастью, её память подверглась заклинанию изменения памяти прежде, чем она смогла доложиться Пинки и Луне. Ты преподнесла несколько тайных предложений правительству зебр, которые все до единого были отвергнуты. Тогда ты организовала встречу с представителем зебр, сочувствующим террористической ячейке. В тот же момент на них был совершен налет. Твой связной был убит в перестрелке. Невозможно извлечь информацию из мертвого пони. — Её капюшон осветился золотым и поднялся от лица, ливень мгновенно начал смывать краску с её гривы. — Привет, Флаттершай.
Голденблад ступил в клочок желтого света. Дождь омывал его, заставляя его гриву липнуть к белой шкурке, сплошь покрытой шрамами.
— Нет… нет, нет, нет… только не ты, — бормотала она сквозь слезы, отвернувшись от жеребца и крепко прижимая к груди сверток, словно пытаясь защитить. — Пожалуйста…
Сначала он молчал. Просто смотрел на неё усталым взглядом.
— Зачем ты делаешь это, Флаттершай? Я думал, что после провала Блоссомфорс, ты сдашься.
Флаттершай зажмурилась, дрожа и всхлипывая.
— Мне пришлось. Я обязана была что-то предпринять. Луна не станет использовать мегазаклинания, чтобы лечить пони. Она хочет, чтобы Твайлайт превратила их в оружие!
— Это Твайлайт никогда не сделает и никогда не одобрит, — произнес Голденблад. — Ты и сама прекрасно знаешь.
— Твайлайт может и думает, что это неправильно, но кто остановит какого-нибудь другого пони от этого? — спросила Флаттершай.
— Если кто осмелится обратить твое творение в оружие, я обещаю, что первыми испытания увидят наблюдатели от зебр. Они осознают возможности мегазаклинаний в качестве оружия. Они отправятся домой и скажут своему Цезарю прекратить войну.
Но он, казалось, и сам не был уверен в своих словах.
— Разве? — последовал вопрос Флаттершай. — Или мы просто используем войну, как предлог, чтобы полностью избавиться от них? — Она горестно всхлипнула, затем глянула на него и спросила. — Неужели это все прекратится лишь тогда, когда все умрут? Я не приму это. Просто не могу принять! Предательство в разы лучше этого…
Некоторые капли на её щеках выглядели точно, как слезы. Голденблад потянулся к ней, но она отпрянула.
— Я обещал, что никогда не наврежу тебе, — нежно прошептал он своим хриплым голосом, убирая копыто.
— Ты нарушил своё обещание, — тихо, но твердо ответила она. — Как ты мог так поступить со мной? Произнес… её имя… — Она задрожала, и я сильно сомневалась, что из-за холода или сырости.
— Это была случайность, — ответил он, но она все равно отводила взгляд. — Я знаю, что легче от этого не станет, Флаттершай. Но это правда. Когда я сказал её имя… я и не думал подвергать её тому, что мы делаем с ней сейчас.
Флаттершай зажмурилась и крепко сжала губы.
— Я тебе не верю. Все ночи ты проводил с ней. Ты постоянно утверждал, что работаешь с ней. Наедине… а потом я слышу от тебя это? — Она покачала головой и шмыгнула. — Я собиралась родить… нашего ребенка… — Желтая пегаска подняла лицо к дождю, позволяя слезами бежать черными ручейками, пока медленно смывалась остальная краска. — Я собиралась стать мамочкой. Настоящей мамочкой!
— Я знаю. И ты была бы замечательной мамой, Флаттершай. — Он вздохнул, тоже подставив лицо дождю, но в падающих каплях не было ответов. — Но, в любом случае, я сожалею, что дошло до такого. Тебе стоит прекратить попытки передать мегазаклинания зебрам. Они уже шныряют в Министерстве Тайных Наук в поисках информации. Но, похоже, понятия не имеют, что возникли они в Министерстве Мира. — Он вздохнул и помотал головой. — Тебе нужно бросить эту затею.
— Я… я не могу… как ты не понимаешь? — умоляюще спросила она, глядя на него. — Я присоединилась с остальными, чтобы остановить войну! Не сражаться в ней. Не убивать. Но… но чего я действительно добилась? Сражения не прекращаются ни на секунду! Я вижу, как солдат ранят… калечат… убивают. Я вижу пони, страдающих от террористических атак зебр. Я вижу зебр, вынужденных жить в Зебратауне и в том ужасном лагере, что они строят у Желтой Реки… и я ничего не могу поделать, чтобы все это остановить!
Она попятилась, пока не уперлась в столб позади неё.
— Разве ты не видишь? У меня ничего общего с Твайлайт, Реинбоу Деш или Рарити… они все желают победы! Им нравится быть Министерским Кобылами! Даже Пинки Пай и Эпплджек помогают вредить пони. А ты знал, что родственник Эпплджек создал стеклянную противопехотную пулю, которая раскалывается внутри раны? Уходят дни, чтобы извлечь все осколки!
— А это идея. Работай в связке с их медиками над лечением тяжелых ранений… — Теперь уже Голденблад отвел взгляд в сторону.
— Да что ты говоришь? — Эти слова вновь приковали к ней внимание жеребца, даже меня озадачило презрение в её взгляде. — А знаешь ли ты, что на самом деле делают стеклянные пули? Думаешь, инфекции? — спросила она, пристально глядя на него. — Осколки практически невозможно обнаружить, они могут крепко засесть в органах, причиняя чудовищную боль, а когда перемещаются — разрывают плоть! Зебры не тратят время на лечение подобных ран. Они попросту умерщвляют раненых и продолжают сражаться еще упорнее!
— Флаттершай… мы на войне… — пролепетал он.
— И это, значит, оправдание? — резко ответила Флаттершай, вышагивая из стороны в сторону. — Мы можем использовать стеклянные пули. Мы на войне. Мы можем сбрасывать мины с воздуха, чтобы взорвать любого пробегавшего мимо жеребенка, будь она зебра или пони. Мы на войне. Мы можем убивать… калечить… уничтожать… и делать ужасные вещи… потому что мы на войне! — Она села и разрыдалась. — Как же я ненавижу её. Ненавижу все, что с ней связано. И я должна остановить её! Даже… даже если это означает передачу мегазаклинаний зебрам. Если Луна недостаточно хороша, чтобы использовать мегазаклинания для лечения… тогда зебры в этом плане, возможно, окажутся лучше нас! — Наконец её голос упал почти до шепота. — По крайней мере… это может помочь им с этими дурацкими стеклянными пулями…
Она так и сидела под дождем, опустив голову и всхлипывая. Он молчал, затем мягко прошептал:
— Прости, Флаттершай.
Она шмыгнула и судорожно вздохнула.
— И ты меня. — Наконец она выпрямилась. — Что ж, идем.
— Куда?
— К… к Принцессе Луне… или Пинки Пай… чтобы они изгнали меня… или бросили в темницу… или… или сделали то, что обычно делают, — проговорила она, глядя на него.