Верно служи Луне и однажды будешь прощена.
Я следила за её хождениями по кабинету. Назад и вперёд. Назад и вперёд. Я рассчитывала её. В этом я всегда была хороша. Мне никогда не давалась магия, но у меня была уверенность, что сделав выстрел, я буду точно знать, куда ударит пуля. Назад и вперёд. Назад и вперёд. Я навела перекрестье прицела туда, где она должна оказаться и меня охватила привычная неподвижность. Через полторы секунды она должна была повернуться. Я облизнула губы.
Внезапно Пинки Пай остановилась, распахнув глаза и начав оглядываться вокруг. Меня об этом предупреждали: несомненно, она что-то почувствовала. Вихляющая нога, дёргающееся ухо или мурашки по коже… что-то предупреждало её о скорой кончине. Я навела перекрестье на её голову, а она стояла, глядя прямо перед собой, и по её щекам бежали слёзы. На её лице было выражение такого ужаса, какого я ещё никогда не видела. Я задумалась, каково это, знать, что ты сейчас умрёшь. Позовёт ли она на помощь? Она должна умереть, прежде чем сможет предупредить Твайлат и других, что Луна начала действовать против них.
Как только уберут всех Министерских Кобыл, правительственные войска возьмут на себя Министерство Морали, Тайных Наук и Крутости. В них будут поставлены пони, верные Принцессе. И тогда зебринские силы будут сметены сокрушительным упреждающим ударом. Так много всего должно было произойти за такое короткое время. Раз Министерские Кобылы действительно готовили заговор, чтобы свергнуть Принцессу и сдаться зебрам, то не о чем больше говорить. Одна Министерская Кобыла уже передала врагу возможность сотворить мегазаклинания. Центр Министерства Тайных Наук был защищён довольно слабо, с Мэрипони всё было намного сложнее, но МТН, это не армия. Даже МиК и Башня Шэдоуболтов долго не продержатся.
Пинки Пай больше не была взвинченной. Она не бросалась к телефону. На самом деле, она выглядела почти… счастливой. Взяв со стола статуэтку, она прижала её к груди, глядя на меня. Прямо на меня! Это меня так шокировало, что я отстранилась от прицела. Затем взглянула снова. Она улыбалась с такой невыносимой печалью, её глаза блестели от слёз и сожаления, но также и от счастья. Её губы беззвучно шевелились. На мгновение я почти прервалась. Я должна была связаться с командованием и запросить подтверждение.
Я снова взглянула на пожилую кобылу с полосатой, как карамельная тросточка, гривой.
— Пожалуйста — двигались её губы, когда она, крепко обнимая статуэтку, осела в углу. — Пожалуйста. Я не хочу сгорать.
Я всматривалась ещё секунду, глядя в глаза Пинки Пай. Я никогда не смотрела в глаза своей цели и не видела её сердце. Я задержала дыхание. Выдохнула. Потянула спуск. Оружие было точно рассчитанным, модифицированным для бесшумной стрельбы и для ускорения пули даже более мощного, чем от взрывчатого вещества в гильзе.
От усталой улыбки, по её лицу разбежались морщинки. Я смотрела, не в силах оторвать глаз от прицела. Пуля прошила щит Министерства Морали, ослабленный из-за моего вчерашнего саботажа и без помех прошла сквозь магически-усиленное стекло офисного окна. Снаряд прошёл через массивное окно и вонзился прямо в грудь розовой кобылы. На мгновение её глаза едва не вылезли из орбит, когда круглый снаряд прошёл через её туловище и врезался в стену за её спиной. Из уголка её рта пошла кровь. Затем её голова запрокинулась к стене и она, по-прежнему крепко обнимая статуэтку, закрыла глаза навсегда.
Я отстранилась от окуляра, дыша тяжело, как никогда прежде. Склонив голову я закрыла глаза.
— Прости меня, Луна, ибо я отняла жизнь ещё…
Меня обдало нестерпимым жаром, и я увидела… второе солнце, осветившее небо, распухающее со стороны Клаудсдейла.
Нет. Мы опоздали. Мы все опоздали. Министерства сделали свой ход.
Вскочив, я бросилась сгребать свои вещи. Вокруг меня поднялся включённый на полную мощность щит МТН, а я, включив гарнитуру, уже слушала доклады службы безопасности, заполнившие внутреннюю сеть.
— Центральная. Центральная! Пожалуйста, ответьте! В Клаудсдейле происшествие уровня «Селестия». Повторяю, происшествие уровня «Селестия»… в…
Второй за сегодня восход солнца случился в Мейнхеттене. Огромный крутящийся шар красно-зелёного пламени, которое, казалось, тянулось к зданиям и их обитателям. Оно распространялось во всех направлениях, будто пылающая вода, хлынувшая через городские каньоны. Я видела другие маленькие солнца, вспухающие в разных местах на всей видимой территории. Пламя охватило мерцающий щит вокруг башни. Не смотри… предостерегал меня тоненький голосок. Не смотри…
Но я подняла прицел и посмотрела. И этот тоненький голосок… этот жизненно важный тоненький голос… умер во мне. Прицел отфильтровал слепящие блики пламени, так что я всё видела идеально чётко. Я увидела пони, сгоравших на улицах, пытавшихся ползти в попытке спастись. Увидела кобылу с пылающей гривой и хвостом, несущуюся вниз по улице, пока её шкурка сгорала. Видела семью, вместе укрывшуюся в ванной комнате, когда огонь, будто обнюхивал их, наводнив здание и сжигая их заживо. Я перевела прицел на здание Министерства Морали. Ослабленный щит не выдержал и пламя ворвалось внутрь. Щит создал дополнительную тягу, от чего пламя рванулось вверх, сжигая всех пони внутри.
Пинки знала. Она знала.
Центральная не отвечала. Отключились? Уничтожены? Это не имело значения. У меня была своя задача, я присягнула на службу Принцессе. Кайфоломщик был запущен, и моим долгом было убедиться, что все пони в моём списке ликвидированы. Во-первых, я направлюсь в Хуффингтон. Там находились две следующих цели. Затем в Мэрипони, если он всё ещё стоит.
Разобрав оружие, я упаковала его в кейс. Прежде чем я смогу заслужить прощение, мне предстояло проделать долгий путь и убить ещё множество пони. Спускаясь в грузовом лифте, я игнорировала крики постояльцев и служащих, разносящиеся эхом по всей башне. Спустившись вниз, я вошла в комнату, заполненную гудящими генераторами и мой счётчик радиации начал потрескивать. Я проглотила таблетку Рад-Икс.
— Ты! Стоять! Кто… — выкрикнула кобыла в форме обслуживающего персонала. Без промедления, даже не задумываясь, я выхватила пистолет-пулемёт и всадила три пули ей в грудь. Удивительная пустота разлилась во мне, когда я перешагнула через её тело и подошла к двери. Введя пропуск-пароль охраны, я вышла в тоннель, наполненный магической радиацией, вонючим дымом и криками. Это предрекало то, что случится, если я не исполню свою службу не получу отпущение грехов.
* * *
Сон развеялся, и теперь я просто лежала, растянувшись на боку. Сквозь шорох Хуффингтонского дождя, до меня доносился раздражающий вой сирены и приглушённые слова, говорящей вполголоса кобылы.
— … просто лежит там. Что если она, вроде как, умерла? — спросила Психошай.
— В сотый раз тебе повторяю, Психо, она в порядке. Скорее ты сдохнешь, чем она. Тебе повезло, что Лакуна взялась за тебя, прежде чем ты, вроде как, умерла, — отозвалась Рампейдж. — Она наполовину машина и этот спарк-разряд повлиял на нее, так же как и на Рейнджеров. Лакуна подтвердила, что она спит. Её системы самовосстанавливаются. Если она через час не проснётся, тогда отправимся в Коллегиум. Может они с ней что-нибудь сделают.
Я разлепила глаза. Мы находились в очередном торговом центре Робронко. Повсюду валялись разбитые роботы. В углу весело потрескивал костерок, и Рампейдж поджаривала на огне радтаракана. Через пробоины в крыше стекала вода и струилась по грязному кафелю, исчезая между грудами ржавого лома. Через окно пробивалось странное сине-фиолетовое свечение. Я осмотрелась в поисках других признаков жизни. На стене красовались древние граффити: «К чёрту Железоголовых». Стены украшали дырки от пуль, а вокруг костра лежали старые матрасы Стойл-Тек.