— Она заслужила это. Послушай, я знаю, для тебя простить — раз плюнуть, но Психо не хорошая пони. Она показушница и эгоистка, а сейчас она просто переполнена ненавистью. Она ненавидит тебя за убийство Сангвина. Ненавидит Сангвина за то, что он использовал её. Ненавидит саму себя, что её использовали. Тебе нужно быть с ней поосторожнее, — предупредила Рампейдж, идя рядом со мной. — Она может очень сильно привязаться к Стигиусу.
— Ну и что в этом плохого? Он хороший парень. Он помог мне, когда я нуждалась в помощи — что, похоже, было проблемой для моей подруги, учитывая, как она закатила глаза. — Пусть поможет и ей, если сможет.
— Потому что ты с ним уже закончила? — резко спросила она, затем застонала и покачала головой. — Чёрт, не важно. Ляпнула не подумав. Я пойду, присмотрю за ними. Если захочешь узнать о Хайтауэре, найди мэра или кого-нибудь ещё — и она ушла.
— Ого… что это с ней? — спросила я, взглянув на Лакуну.
— Возможно её тревожит, что у тебя были неподобающие отношения со Стигиусом, в то время как ты любишь Глори. Или может она переживает, что ты использовала его и это может задеть его чувства. Или возможно Рампейдж очень уважает тебя и ей тяжело признать, что ты не так совершенна, как она себе представляет.
— Совершенна? Я? — я хлопнула металлической ногой по колонне. — Она вообще видела меня в последнее время? Я величайшая неудачница на Пустоши!
— Тем не менее, ты упорная. Ты настойчивая. Ты преодолевающая. Даже теперь, ты здесь ищешь способ пробраться в место, от которого большинство пони сбежали бы, едва взглянув. И ещё ты жертвуешь ради этого своей добродетелью. Ты сострадательна — она улыбнулась, покачав головой. — Поверь мне, Богиня гораздо счастливее от того, что ты бегаешь вокруг Хуффингтона, а не Кантерлота.
— И поэтому она позволяет тебе оставаться со мной? — спросила я с улыбкой, заметив на сетене огоньки, мерцающие в форме стрелки, указывающей на «Приёмное отделение».
— Поэтому и ещё потому что я попросила её позволения, — мягко пробормотала она. Я чуть покраснела, а потом взглянула на неё и улыбнулась, благодарно подтолкнув в плечо. Свет едва теплился, когда мы добрались до двойных дверей с надписью «Скорая помощь». Приёмное Отделение оказалось подковообразным помещением с нишами вдоль внешней стены. Внешние двери были завалены щебнем, создавая здесь уютное пространство, и несколько гулей кучковались вокруг старого сестринского поста. Из громкоговорителей системы оповещения лилась оживлённая мелодия, поневоле заставляя меня улыбаться.
В ближайшей нише был устроен прилавок с надписью «У Тулип». За ним, на старых стойках от капельниц, висело несколько комплектов брони, а возле них расположилась изящная единорожка-гуль, когда-то, вероятно, имевшая нежно-розовую шёрстку. Когда наши глаза встретились, юная кобылка с надеждой улыбнулась.
— П-привет. Добро пожаловть к Т-Тулип. Моя броня г-гарантирует вашу безопасность. Если что-то из моей экипировки н-не спасёт вашу жизнь, я верну все крышечки п-п-полностю! — она попыталась с энтузиазмом улыбнуться, но получилась только застенчивая, неловкая улыбка. Я не была уверена, покраснела ли она, глядя на мою броню. — Что произошло, ты убег-гала от огнемётчика или от др-др-дракона?
— От огнемётчика, — ответила я, чуть улыбнувшись и осмотрев свою обожжённую зелёную броню. — Можешь починить её?
— Ко-конечно… но это будет г-глупо дорого, — пробормотала она, пролезая под прилавком и подходя ко мне. — Д-дешевле купить н-новый комплект и ук-креппить его.
Гуль, ремонтирующий какое-то огнестрельное оружие (в основном мелкокалиберные пистолеты и затворные винтовки) разложенное рядом на каталке, закатил свои глаза.
— Вот потому-то Тулип всегда в пролёте — маленькая единорожка чуть опустила голову.
— О, не беспокойся об этом, Гун, — сказала сероватая кобыла-гуль из-за следующего лотка у смотровой. Она мягко улыбнулась, и я удивилась, насколько хорошо она была одета и как до сих пор сохранилась её розовая грива. — Тулип разбирается в броне лучше, чем я управляюсь с ниткой и иголкой — а учитывая, что у серой кобылы на кьютимарке было именно это, я предположила, что она должно быть действительно весьма в этом хороша.
— Сп-пасибо, Ви… — пробормотала Тулип.
— Ну ладно — я проверила свой ПипБак а затем достала немного золота и серебра, добытого мной в доме Голденблада. ПипБак перевёл их стоимость в крышечки. Как он это сделал, я даже не пыталась понять. Я подняла катушку с золотом. — Как на счёт этого за какую-нибудь качественную броню?
— Конечно. За это я м-могу п-прямо сейчас что-нибудь подобрать. П-позволь я воспользуюсь твоей старой бронёй, чтобы убедиться, что новая п-п-подойдёт. Д-д-дашь мне час? — затараторила Тулип, протискиваясь под прилавком обратно. Я сняла броню и передала ей.
Серая кобыла-гуль улыбнулась, когда я убегала от Тулип, уже начавшей копаться в коробках у себя под прилавком.
— Ты просто сделала Тулип весь день. Бедняжка знает, чем торгует, но она не очень уверенна, — пояснила она, ведя меня через Приёмное отделение к другому прилавку. На нём в основном лежала довоенная одежда. — Нет никаких причин носиться вокруг вот так, не прикрывшись, — сказала она, копаясь на полках.
Я чуть смущённо улыбнулась, глядя на спасённый знак в задней части торговой палатки, пучок пшеницы.
— Не обижайтесь, но пони обычно не носят одежду. — Чёрт, даже в Девяносто Девятом мы обычно не носили её, если были не на дежурстве. Единственной кобылой, которая действительно заботилась об этом, была мать Смотрительницы.
— Верно. Но это не причина, чтобы не носить её, — весело ответила она, выбирая клетчатую зелёную складчатую юбку, подходящий блейзер, белую блузу и кружевное бельё. И теперь, когда я оглянулась вокруг, меня поразило, что почти на каждом гуле было что-нибудь надето. — Вот. В благодарность за взаимопонимание с Тулип. — я чувствовала себя слишком смущённой, чтобы отказаться от подарков и надела их, приятно удивившись, насколько хорошо они подошли.
Чуть краснея, я разглядывала себя в потрескавшемся зеркале.
— Ну, прямо прилежная ученица Принцессы Селестии из школы для одарённых единорогов. — поддразнил меня гуль-оружейник. Хмыкнув, я пропустила подначку придурка мимо ушей. Судя по выражению лица Ви, я её очень порадовала.
— Могу я спросить, — обратилась она, осторожно поправляя юбку, чтобы прикрыть меня сзади, — что тебя привело в Митлокер? Не похоже, что нам от тебя будет какое-то беспокойство, но ты необычная.
Какое от меня беспокойство? Да, в этом месте немного отталкивающий мясной запах, а некоторые гули выглядят ещё более изуродованными, чем остальные, но учитывая всё, что я видела до сих пор, в них не было ничего плохого.
— Ищу путь в Хайтауэр, — ответила я и получила ахи и взгляды от нескольких пони.
Ви тоже выглядела обеспокоенной.
— Если ты ищешь, чем бы поживиться, то есть много других мест. Даже мы стараемся держаться подальше оттуда.
— Там есть кое-что, что мне необходимо отыскать, — сказала я твёрдо. Гули вокруг нас многозначительно переглядывались, кто-то вращал глазами, другие озабоченно хмурились. Я не хотела, чтобы меня убеждали, поэтому сменила тему. — Мне любопытно. Почему среди вас так много тех, кто носит одежду?
— Что? Хочешь поглядеть на мою вяленую палку? — неприятно загоготал жеребец, высмеивавший Тулип.
Серая кобыла, Ви, строго поглядела на него, пока он не понял намёк и не выбежал из Приёмного Отделения. Затем дружелюбно взглянула на меня.
— Ты должна понять, что чтобы оставаться… ну… самими собой, мы стараемся делать всё, что можем, чтобы сохранить себя такими, какими мы были до смерти. Поэтому мы ведём себя цивилизованно… одеваемся цивилизованно… делаем то, что любим и стараемся удержать себя от срыва. Для многих из нас не потребуется много времени, чтобы превратиться из пусть мёртвого, но нормального пони, в монстра.
— Это не помогает, поэтому многие пони вокруг Хуффа считают нас дикими мозгоедами, — пропищала другая кобылка с лотком ингаляторов Дэша.
Я подумала о Хаприке, Дитзи и Сангвине.
— Получается, скучающий гуль — дикий гуль?