— Он лазит в твоём телефоне? – он покачал головой.
— Мне всё равно – мне скрывать нечего. Но на себя он поставил рингтон ржущей лошади. Он думает это смешно, что каждый раз, когда он мне пишет, я слышу ржание жеребца.
— Ну и дебил, – сказал Ник.
Ник выглядел немного ревнивым, и мне этого хотелось.
— Прикол в том, что это бесит. От этого ржания мне хочется швырнуть телефон в окно.
— Угу, представляю.
— Но он думал, то делает мне приятно, добавляя этот звук. – Я ухмыльнулась и сказала: — Он просто весь светится, когда слышит это тупое ржание.
— Значит, ты делаешь вид, что тебе это нравится? – спросил он.
Я просто кивнула, и он скорчил рожу и покачал головой, как будто я жалкая.
— Может, хватит уже говорить об отношениях? – Он отодвинул тарелку и стаканчик в центр стола и проверил телефон. — Наверное, нам пора возвращаться к машине.
Укутавшись потеплее, мы вышли на улицу, и Ник снова прокатил меня на себе. Я смеялась, как ненормальная, когда он начал громко напевать «нашу тематическую мелодию», которая сильно напоминала «Песню о стрингах», хотя он это отрицал. Мой живот болел от смеха, и я уткнулась ему в шею, чтобы согреться.
— Чёрт, у тебя нос ледяной, – пробормотал он, похоже, стуча зубами.
— Извини, – сказала я, но мне было всё равно. Я впитывала его тепло всей физиономией.
Он выдавил смешок. — Я не жалуюсь.
Я осознала, что Ник невероятный. Весёлый, красивый, и мне никогда не было так комфортно рядом с парнем. Вообще никогда (за исключением Криса).
Странно, правда?
Потому что эта бесшабашная Эм, которой я была в ДБП, вообще не я. Поэтому мои размышления о влюблённости даже не имели смысла. Настоящая Эмили Хорнби никогда не стала бы так сближаться с кем-то, кого она едва знала до этого дня, так что этот образ, который он видит, вообще нереальный.
Так ведь?
Или, может, это и есть... я?
Проходя мимо квартиры с широко открытыми жалюзи, мы одновременно застыли. По телевизору в гостиной незнакомца Роуз и Джек стояли на палубе, наблюдая за тем, как пассажиры третьего класса пинают кусок льда, упавший с айсберга, в который врезался корабль.
Шёл «Титаник».
Ник не верил в судьбу, как и я, но насколько же странно, что «Титаник» показывали именно в тот момент, когда мы проходили мимо?
— Вау, ты была права, Хорнби, – сказал он саркастически, останавливаясь перед окном. — Играть в футбол кусками айсберга? Безусловно, лучший. Фильм. Всех времён.
— Ты упырь, Старк, – ответила я, спрыгивая с его спины. — Настоящий упырь.
Мы ещё минуту стояли там, просто наблюдая за фильмом в окне, и когда я перевела взгляд на него, меня охватил страх перед мыслью о возвращении домой, о том, что этот день подходит к концу.
Он согласился отвезти меня к папе, когда мы закончим, чтобы я могла незаметно проникнуть внутрь и взять ключ от дома бабушки (где, как он знал, ему предстояло высмеять плакаты с бойз-бендами украшающие стены моей комнаты), а потом подбросить меня к ней, где я могла бы спокойно выспаться без родительского допроса.
Но он не вспомнит этого.
Ни единого момента.
День был просто замечательный, однако, когда я проснусь завтра утром, он останется в памяти лишь у меня одной. По какой-то причине мне пришлось прочистить горло и неоднократно моргнуть, чтобы справиться с эмоциями, вызванными осознанием этого.
Он повернулся ко мне. — С тобой всё нормально?
Я пытался звучать непринуждённо, когда сказала: — Я не хочу, чтобы День Без Последствий заканчивался, Николас Старк.
— Я тоже, – он подошёл ближе, так что я могла видеть только его лицо, и его голос стал глубже и тише. — И я думал об этом, и я действительно хочу, чтобы мой ДБП включал поцелуй с тобой, Эм.
— Ты серьёзно? – мой голос предательски дрожал.
— Да, – он обхватил руками мою талию, и наклонился ещё ближе. Я чувствовала его дыхание у уха, когда он сказал: — Но я не хочу этого, если ты всё ещё привязана к Саттону.
Я едва слышно произнесла: — Я говорила правду, когда сказала, что забыла о его существовании.
— Так всё хорошо?
В обычный день я бы, наверное, ответила ему дрожащим «хорошо» или даже «да, пожалуйста». Но это был ДБП. Точнее, вторая половина ДБП.
Я кивнула и одним движением встала на носочки, положила руки ему на грудь и прильнула к его губам.
Его губы были тёплыми, и он поцеловал меня так, словно умирал от желания целовать меня всю свою жизнь. Мои пальцы вцепились в мягкую ткань его куртки, когда он открыл мой рот своим, от чего у меня немного закружилась голова, в то время как он обхватил меня за талию и притянул ближе.
Вот так, я почувствовала каждый сантиметр его твёрдого тела, прижатого к моему, от колен до груди до губ, и это сделало меня слабой, так что я подняла руки и вцепилась ему в плечи для поддержки. Целовать Ника Старка было опьяняющим чувством. Он целовал меня так, словно пытался что-то доказать.
Всё исчезло, кроме ощущения его щетины на моей коже, его пальцев, поглаживающих мою спину. Наконец он поднял голову и заправил прядь моих волос за ухо.
Мы смущённо посмотрели друг на друга. Я провела языком по нижней губе и сказала: — Тебе не кажется странным, что до сегодняшнего дня…
— Мы почти не знали друг друга, а теперь кажется, что мы знакомы много лет?
Я кивнула. — Да. Я имею в виду, это немного...
— Дико? Безусловно. – Его взгляд скользнул по моему лицу, я чувствовала вибрацию его голоса в груди, когда он сказал: — Я не знал тебя до этого утра, а теперь я знаю ощущение твоей руки в моей, как звучит твой голос, когда ты пытаешься не плакать, и вкус твоих губ. Я знаю, что ты ненавидишь картофельный салат и обожаешь то видео с котом, который звонит в обеденный колокольчик.
Я усмехнулась, увлечённая его словами.
— А я знаю, что шрам над твоей бровью остался с тех пор, как Эрик загнал тебя в вентиляционную трубу, я знаю, что ты выкрикиваешь ругательства, когда крутая девчонка обгоняет тебя в гонке на скутерах и знаю, что ты целуешься с зубами. В хорошем смысле.
Он расплылся в улыбке. — Неужели прошёл всего один день?
— Трудно поверить, – я была рада, что он не отстранился, мне нравилось прижиматься к его телу, быть в его объятьях. Я улыбнулась ему и сказала:
— Кстати, я хочу признаться.
— Дай угадаю – ты обманывала. Ответы были написаны у тебя на руке.
Я подняла руки. — Нет.
— Тогда...
— Тогда, гм, я должна признаться, что я думаю, что я одержима тобой. Этим, – я сглотнула и сказала: — Нами.
Между его бровями образовалась складка. — Эмили.
— Боже, Старк, не порть момент. Меня волнует только сегодня, понятно? – закатила я глаза и ткнула его в грудь. — Я говорю об одержимости нами в ДБП. Об одержимости днём, который мы только что провели. Меня не волнует будущее, так что перестань так смотреть.
Я приблизила лицо, словно снова собираясь его поцеловать, но вместо этого полезла к нему в карман и нащупала рукой ключи.
Он застонал, и звук его разочарования принёс мне чувство победы.
— Похоже, Эмми за рулём, – я вытащила ключи, подняла их над головой и быстро потрясла ими, прежде чем развернулась и побежать в направлении парковки, где мы оставили Бетти.
— Отдай мне ключи, Хорнби, – спокойно позвал он, следуя за мной, всё ещё неторопливо шагая.
Я оглянулась через плечо, бежав трусцой. — Не дам. Я буду управлять Бетти, а ты будешь ехать сзади.
Его брови взлетели вверх, и он сказал, смеясь: — Лучше отдай мне ключи.
— Эти? – я начала хихикать и звякнула ими снова. — Тебе нужны эти ключи?