— Но Эквестрия проиграла бы войну! — запротестовала я.
— И что? — тихо спросил он, но с тоном такого презрения, что это заставило меня задуматься. Он показал на окно. — Хочешь сказать, это лучше? Зебры потеряли столько народа, что были вынуждены использовать роботов, танки и ракеты, потому что они больше не могли вести битву привычными способами. Победа для них означала возвращение домой и отречение Луны от престола. Потребовалась бы всего одна из шести… кто угодно… и Луна не смогла бы продолжать войну.
— И что ты хочешь сказать? Что они были дерьмом, потому что боролись за то, во что верили, или что я должна сдаться? — спросила я со вздохом.
— Я хочу сказать, что ты ошибаешься, думая, что они были безгрешны. Я хочу сказать, что они делали ошибки. Они делали то, что они делали, по неправильным причинам. — Он осмотрел офис и вздохнул. — Это неплохое место, Блекджек. Ты могла бы остаться тут жить. Ты и твои друзья, подальше от Хуфа.
— Я не могу, — тихо сказала я. — Я сидела спокойно несколько часов после возвращения из мёртвых, затем пошла и попала с ЛитлПип под пули. Я не могу просто остаться здесь в Тенпони, полагая, что я смогу это принять и что мне позволят.
— Пройди лечение. Хелпингхуф с тобой над этим поработает. Но ты должна это сделать, потому что это правильно. Бороться, потому что это то, за что нужно бороться. — Он поднял карту Твайлайт Спаркл. — Потому что, если ты делаешь это, потому что ты чувствуешь, будто ты должна, то, родственница или нет, ты будешь прямо как Твайлайт Спаркл и остальные её друзья.
Я вздохнула, когда он исчез, оставив меня опять одну. Из всех возможностей для его появления… почему сейчас? Я осторожно убрала заметку с книги. Брала ли я её из-за вещей, произошедших двести лет назад? Или потому что я хотела заставить мой рог снова работать? Потому что я хотела сама творить магию? Я прочла заметку ещё трижды и вздохнула. Нет. Я Блекджек, и как бы остро мне чего-либо не хватало, мне было предопределено заниматься магией. Единорог — это больше, чем просто земнопони с рогом.
Я вышла обратно и увидела Лайфблума, ждущего меня. У него было странное выражение лица. Я похлопала по сумке и изрекла.
— Спасибо. — На секунду он замер, затем улыбнулся. Также на меня смотрела Хоумэйдж, слегка взволнованно. Но я улыбнулась в ответ и кивнула, и это, казалось, её немного успокоило.
Остаток дня прошёл в напряжённо-расслабленной манере. Мои друзья и я наслаждались множеством красот Башни Тенпони. Должна была признать, я никогда не была раньше в таком же чистом месте, которое не было смертельной ловушкой или домом кошмаров. Вид гуляющих, разговаривающих и торгующих пони успокаивал. Что здесь, что во Флэнке, торговля спасала Пустошь. Учитывая, что Хелпингхуф отказался принять большую часть лекарств, предоставленных Каприс, я продала их поставщику за приличное число крышек.
Это позволило Глори и мне насладиться довольно неплохим, но до смешного дорогим блюдом в одном из ресторанов Тенпони. Лично я нашла его слегка пресным… но хотя, таким было и всё остальное. Моё чувство вкуса было немного сбито. Я думала, было ли это из-за моей особенности «жрать металл». Я прикусила кончик вилки и сжала челюсти. Почувствовалось лёгкое покалывание, и металл размягчился достаточно, чтобы я смогла его прожевать. Хех… неа, никакой разницы. Официант взглянул на меня, держащую наполовину сжёванную тарелку в копытах, и его веко дёрнулось. Что? Оно шло с блюдом!
Народу за столами было немало, мне было слегка непривычно. Чёрт, даже в Девяносто Девятом, большинство моих обедов проходили во время комендантского часа. Глори размышляла о кафе, прямо как в Тандерхэде, но что-то за соседним столиком привлекло моё внимание. Небольшая фраза, выпавшая из уст кобылы, слишком грязной, чтобы быть постоянным жителем, но слишком чистой для кобылы, давно живущей в Пустоши.
— Если хочешь сделать крышки, иди в Хуфингтон, — сказала она голосом пони, выпившей на один бокал больше, чем следовало. — Быстро туда — обратно, и ты решишь все свои денежные проблемы.
Глори заметила, как я поворачивалась на сидении, чтобы взглянуть на кобылу и троих её компаньонов. Смеющихся… шутящих… но следящих за ней достаточно внимательно, чтобы слышать, что она говорит. — Блекджек? — обеспокоено спросила Глори. Но я смотрела на кобылу с её зелёно-жёлтой гривой, её широкой улыбкой, и розовая пони прошептала мне на ушко, — Она плохая пони.