Вернулись в лагерь мы через пару часов, поужинав кашей, картошкой в мундире, с углей, да свежим чаем. Время, к тому моменту, близилось к ночи, даже уже после отбоя, так что вожатая поторопила нас с расхождением по домикам, впрочем, кто-то из девчонок, кажется Алиса, настоял на продолжении «банкета» в одном из домиков, конечно же соблюдая большую тишину, чтобы не подставить Ольгу, которая, при таком раскладе, махнула на нас рукой. Славя же, сославшись на то, что большая часть отряда будет вместе, а значит и в безопасности, осталась со мной-я же не пошёл из-за чрезмерной усталости (даже отруб в том доме не помог мне восстановить силы).
— И не жалеешь ты, что осталась со мной? Они там веселиться будут, а ты тут, со мной… — я погладил Славю по голове и устало опустился на кровать.
— Ой, да ладно тебе! — она отмахнулась и, ярко улыбаясь, села рядом. — Погуляем ещё, все вместе, в последний день.
— Главное, чтобы не нагуляли потом! — вожатая усмехнулась и поставила на столик три стакана, заварку и сахар. — Угощайтесь, я сейчас чайник поставлю…
— Ольга Дмитриевна! — пионерка охнула. — Что же вы такое говорите? У нас в отряде все порядочные, даже Алиса!
— Ну-ну, сегодня порядочные, а завтра… — та лишь хихикнула. — Шучу я. А Славя права-сегодняшняя гулянка, думаю, особо долго не продлится, да и вы у меня под боком, влюблённые наши.
— Спасибо, кстати, что разрешили Славе остаться, — благодарно проговорил я.
— Да куда уж вам ещё, кто вас ещё чаем напоит? — поставив металлический чайник на одиночную конфорку, Ольга села напротив и улыбнулась.
Остаток вечера провели мы за болтовнёй и чаепитием со сладостями. К тем конфетам, что были получены от меня в начале смены, вожатая отнеслась спокойно-ещё одна монета в копилку странностей этого места и подтверждений теории того Семёна о том, что словно меняет воспоминания. Впрочем, мне это было и не важно. Я сидел на одной кровати с дорогой, как мне казалось сейчас, мне девушкой, гоняя с ней чаи, а напротив сидела не строгая вожатая, в чьи обязанности входило быть нашим цербером и впрягать в работу, а простая молодая женщина (а может и тоже девушка), весёлая, добрая, душевная и разговорчивая, не подстать какому-нибудь стереотипному образу о вожатом, будь то пьяный подросток, чуть старше 18-ти, или же злая и хмурая корга средних лет, нет, Ольга была не такой. И в тот вечер я получил негласное разрешение называть её просто Ольга, даже Оля, без отчества, впрочем, не раз я был подловлен на том, что продолжаю «Выкать». Но главное, что это ещё один хорошо проведённый вечер после определённо жаркого, во всех смыслах, дня.
После посиделок решено было лечь спать, во время подготовки ко сну я был на время выдворен из домика, а возращением получил официальное разрешение на сон в одной кровати со Славей. Хорошо, что обо всей этой массе нарушений будем знать только мы втроём… а о своих нарушениях-ещё и компания из шести человек где-то в другом конце лагеря.
И снова я словил себя на мысли, что не всё и так плохо на сегодняшний день. Лишь мысль о том, что ближется конец первой недели из двух заставил меня уснуть чуть позже и по-размышлять о моём будущем здесь, о моём будущем со Славей. И может зря я не думал об этом раньше?
Комментарий к Глава-6 Лес
Кстати, глава написана с участием моего соавтора-Паулюса, а так же переписан пролог, дабы выглядел он более прилично.
========== Интермедия-II ==========
— Всё ещё не строишь планов на дни грядущие?
— И как ты только догадался…
— Ты не меняешься.
— Совсем?
— Почти. Что-то меняется, а вот что-то- остаётся прежним.
— А многое ли я могу изменить? Я уже не подросток, сегодня-завтра, моргнул раз и два, и всё, тридцатник стукнет, половина жизни.
— И большая её часть для сталкера. Неуж-то останешься?
— А что ещё делать? Мир, конечно, большой, ещё и круглый, но мне уже только сюда дорога.
Шептилов вздохнул и покачала головой, после чего повернул голову к окну, за которым царила тьма ночи, и лишь лунный свет, что пробивался сквозь облака, освещал заросли по ту сторону стены избы.
— Дурак ты, вот кто, а не сталкер вовсе. Хотя вру, таких только среди сталкеров и дураков найти и можно, — негромко проговорил он. — Ладно, давай о чём-нибудь другом, — он махнул рукой и вздохнул. — Я смотрю, с нашей последней встречи, ты так неплохо изменился, — усмехнулся он.
— Главное, что жив остался, — я невольно улыбнулся и сложил руки на столе в замок.
— Бр, попридержи коней! — махнул рукой. — Это вот ты себя чувствуешь неплохо. А как на самом деле?
— Ну мать-то вашу, и ты туда же! — я хлопнул рукой по столу.
— Цыц, пацан! Я тебе дело говорю. Хоть раз было такое, что ты зря ко мне прислушался?
— Нет, — вздохнув, ответил я.
— Вот и я тебе о том же.
— Ладно-ладно, услышал тебя, — кивнул я.
— Надеюсь на это.
Разговор закончился достаточно внезапно-Шептилов просто поднялся со стула и снова куда-то удалился, бросив в след что-то неразборчивое. Тёмная изба расплылась, её место занял небольшой домик. За окном-прекрасный зимний пейзаж, ущелье меж гор, большой мост и сами снежные плато. А вот в самом помещении-творческий порядок. Несколько столов, куча стеллажей, нагромождения кип бумаг, апаратура всех видов и обозначений, а так немножко домашнего уюта в виде ковров на полу, рамочек с фото и прочим. Напротив меня, в скромном офисном кресле, сидел уже Борис Борисович.
— Симпатичное местечко, не так ли? — как-то по-особому деликатно и спокойно спросил он, отложив ещё несколько бумаг в сторону и взглянув на меня.
— Есть такое, профессор, — я кивнул. — А вы, значит…
— Тоже поговорить, не беспокойся, не все призраки пытаются утащить живых к себе, — он подмигнул после и улыбнулся. — А если серьёзнее… что же у тебя такого случилось-то?
— Да много чего-и смерть, и грех, что называется. По крайней мере первое. А так ещё по мелочи-помолодел, оздоровился, влюбился…
— От ведь разогнался! — Безлунов даже слегка поморщился. — Молодость что ль в одном месте заиграло?
— Есть такое, — я развёл руками. — Но в чём дело?
— Не я первый, не я, видимо, последний…
— Ладно-ладно, понял. Но если больше конкретики?
— У тебя ещё остались дела в… в мире живых, если угодно, — Б-3 вздохнул. — Да и не только у тебя. Место это, может быть, и не ужасное, но именно вы там-не в том месте, не в то время.
— Звучит, как Тарантиновские диалоги, а то и хуже.
— Прям совсем? Ну, я же учёный, технарь, — он усмехнулся и покачал головой. — Хотя согласен, в этом мало смысла.
Свет, неожиданно вновь погас, в комнате резко подохолодало, а я ощутил, что стою на ногах.
— Э, мля, чё со светом? — послышался недовольный вопрос откуда-то впереди.
Я же, упав на колени от резкой боли в груди, тяжело закашлялся и упал на колени. Кислород в атмосфере словно резко пропал, или, по крайней мере, был замещён чем-то ещё и его кол-ва стало недостаточно для дыхания. Однако от смерти от удушья меня спас надетый на голову противогаз.
— Пора идти, — взяв за левое плечо, мне помог подняться уже видимый в предыдущих видениях боец. — Свет скоро вновь дадут, так что нам, к этому времени, уже лучше свалить отсюда подальше, — добавил он, направившись вперёд по темноте.
Включив ПНВ на шлеме, я направился следом за ним, маневрируя между металлическими контейнерами и ящиками. Выйдя же из лабиринта, мы прижались к стене и стали подниматься по винтовой лестнице наверх-путь дальше преграждали запертые гермоворота.
Наверху мы остановились у запертой металлической двери, которая открылась по нажатию одной кнопки. За дверью была вахтёрка-справа, у стекла, стоял большой пульт, с которого, видимо и открывали ворота. Так же тут была дверь дальше, а так же и сам “вахтёр”. Тут же, наконец, включился свет и человек, пытающийся рассмотреть причину открытия двери, зажмурился, после чего получил по горлу ножом.