Комментарий к Глава-7 Расставание
Кстати!
Сейчас над данной работой я корячюсь вместе с Паулюсом, так что он будет указан соавтором и здесь, а новые главы для “Цены везения” должны будут выходить после завершения основного сюжета “На краю” (по крайней мере мы вернёмся к написанию :D)
========== Да, я пойду с тобой! ==========
— Да, я пойду с тобой! — ответил я уверенно.
Я не знаю, почему я выбрал этот вариант ответа. Возможно, я посчитал его единственно верным в тот момент, а может его выбрала чуйка. Не зря же Шептилов говорил, что доверять можно только ей. Впрочем, уже и не важно, что и почему. Выбор-сделан.
Девочка исчезла, а меня тут же потянуло к воротам лагеря, мир вокруг исказился до какой-то трубы, всё кроме ворот стало размытым, где-то там, за центром внимания, а я с бешенной скоростью полетел навстречу судьбе
— Сдавайся!
— Тебе не победить нас.
— Твой путь завершён!
Когда я оказался в воротах, откуда-то из-за них появилась огромная чёрная лапа мутанта из лаборатории. Он появился из-за угла и сам, вновь начав сжимать меня и рычать прямо мне в лицо. Боль вновь разнеслась по телу, в глазах потемнело, а в ушах снова послышался голос.
— Мы уничтожим тебя!
Однако, спустя весь этот путь, сдаваться я был не намерен! Достав откуда-то нож, я всадил его прямо в основание кисти, раздробив даже кость, отчего мутант взвыл, из раны хлынула чёрная кислотная кровь и он отпустил меня. Оказавшись на земле, я извлёк из кобуры револьвер и высадил весь барабан прямо в голову мутанта. знаменуя каждое ранение громким выстрелом и подкошением, а после и падением, огромного тела.
Однако теперь меня снова схватили за воротник, только в этот раз две человеческие руки, после хорошенько тряхнули и зрение вернулось в норму, но тут же всё вокруг поплыло и было смыто, словно пелена.
Теперь я сидел всё в той же канализации, однако уже не насаженный на арматуру и не в груде тел, мне в лицо светил фонарик, который почти сразу потух, стоило мне прокашляться, две руки отпустили меня и затем я смог разглядеть окружающих. Это были люди, снаряженные в разные лохмотья, под которыми виднелись чёрные комбинезоны, навроде тех, что использовали бойцы из Ставки Харона.
— Ого, дивись-но, живий, — проговорил один из стоящих чуть поотдаль.
— А ты думал, Степан, и не таких на ноги ставили, — тот человек, что сидел передо мной, покачал головой и встал на ноги, после чего протянул мне руку. — С возвращением на этот свет, Холоп.
— Кха… а? — я с трудом поднялся на ноги и тут же облокотился об стену-в глазах снова потемнело, но, на удивление, дышал я свободно.
— Як би він тут знову не помер, — Степан критично осмотрел меня, после подошёл и помог встать увереннее. — Спокійніше, сильно не смикався, хлопець.
— Эу, санитары хреновы, давайте трупца этого берите, да шустрее! — откуда-то сверху послышался голос и свет фонаря. — Мы тут, мякго говоря, не в безопасности!
— Йдемо-йдемо, та тільки з цим хіба удёшь далеко? — ответил Степан, запрокинув голову, а после, поддерживая меня, стал идти вперёд, откуда я и вылетел во время боя с тварью, освещая путь фонариком.
— Молот, вы там с Молохом тоже двигайте, товарища ищите, мы к вам ещё подключимся, — проговорил второй мой спаситель, обгоняя нас и так же включая фонарик.
— Как скажешь, Комсомолец. Осторожнее там! — ответил Молот и удалился.
— Ком… — я повернул голову к названному.
— Не утруждай себя, — он махнул рукой. — Да, он самый. Приятно, наконец, познакомится лично. Мы тут не просто так проходили, так что не удивляйся. Но о подробностях давай позже, — он проверил магазин и продолжил двигаться вперёд, остановившись только перед мёртвым мутантом, вытащив из его тела несколько арбалетных болтов.
— Розплодилося ж тут! Сподіваюся, гнізда у цих тварюк тут немає, а то вставлять по саму душу, мало не здасться. — пробурчал Степан, наблюдая за этим.
— Степан, арматуру по твою душу, лучше бы трепался поменьше, — шикнул на него Комсомолец. — У тебя голос, что звуки в театре.
— Гаразд-гаразд, командир, якщо вже так голосно…
В тот день мы уже ни во что не верили, нам не на кого было положиться, только на свои силы, никто бы не заступился за нас. И именно по этому мы совсем не ждали помощь с такой стороны. Комсомолец был в курсе нашего рейда, это были его карты. И он пришёл со своим отрядом, чтобы подстраховать нас, однако получилось так, что он пришёл, чтобы стать для нас Спасителем и самим светом.
Паладин был жив, он заперся где-то в глубине уровня и находился под защитой ещё одной группы из отряда Комсомольца. Там развернулись нешуточные сражения, и наше появление должно сыграть защитникам на руку, охрана лаборатории должна быть уничтожена.
Где был Трёхглазый-мы так и не знали. Но ключ наверняка знал Паладин. И теперь мы снова шли к самому центру ради одного-завершить начатое шесть лет назад, довести до конца и поставить в этом жирную и конечную точку, раз и навсегда.
— Это уже действительно своего рода шанс, второй шанс, — размышлял я вслух, пока мы ехали на лифте. — Однако мы снова ходим по краю, испытывая судьбу. Впрочем, и пути назад у нас нет. Слишком большая цена этого везения.
— На краю был ты, — заметил Комсомолец. — Только вот между жизнью и смертью. С такими ранами не живут от слова совсем, тебе крайне, крайне повезло, что мы дошли до тебя.
— Настоящий генерал знает цену удачи, но не будет полагаться на неё… ну, или что-то такое. Поговорка от одного мудреца древности.
— Прибутки, мужики. Будьте там обережніше. У тил ворога йдете, все ж. Далі я спробую дати вам напруга по дверях і світло, якщо енергії вистачить. Але це все, вважайте, знову самі працюєте, а ми вас з тилу закриємо і будемо нишпорити по решті лабораторії. Успіхів! — голос Степана, на этот раз, звучал почти без ноток оптимизма, которые, как я успел понять, были для него характерны.
Лифт, меж тем, плавно остановился и открыл свои двери. Почти тут же помещение осветилось от уцелевших под потолком ламп. Находились мы в просторном, но пустом зале, не более четырёх метров в высоту, откуда, кроме всех лифтов, было несколько железных дверей, над одной из которых и загорелась зелёная лампочка. Мы с Комсомольцем переглянулись и двинулись к ней. Пока бывший фанатик прикрывал, я толкнул дверь ногой. Та неожиданно легко поддалась и от удара с силой треснулась об стену, сообщая о нашем присутствии громким шумом, что отражался от стен открывшегося нам коридора.
Дойдя до конца его, мы вышли к ещё одной двери, которую открывал уже Комсомолец. Стоило ему её распахнуть, как его тут же кто-то схватил за воротник и откинул внутрь помещения, а следом по мне прошёлся лазер от ЛЦУ, так что я только и успел, что вскинуть оружие.
— Импер, Гвардеец, свои! — Комсомолец вскинул руку, в которой держал какой-то жетон. — Мать вашу арматуру в душу…
— Прости, команди, не признали, — один из бойцов опустил оружие, а другой помог Комсомольцу подняться. — Мало ли кто тут ходит, тем падче, что остальные уже сколько времени держат другой вход, — добавил он же, открывая следующую дверь в этом предбаннике.
Теперь мы поднялись по небольшой лестнице чуть вверх, в более просторное помещение, где стоял какой-то массивный пульт с шестиугольным экраном над ним, рядом был золотистый полулежачий «трон», с которого, отцепляя от тела кучи проводов, вставал изнемождённый Паладин, напротив, у стены, при полном снаряжении, но без сознания, сидели Мурин и Трёхглазый.
— Вася, — я махнул ему рукой и поддержал его на ногах. — Что, чёрт возьми, вообще происходит?!
— Если коротко, пиздос — Сказал Паладин наконец встав и отцепив от себя ещё пару кабелей с иглами на конце и поморщился — Ну а если более подробно… Что ты знаешь о метафизической составляющей нашего мира?