Давление на грудь немного уменьшается. Рядом с Богданом тяжело находиться. Но именно в эти моменты у меня прорезается голос. Он как будто приоткрывает завесу и показывает мне себя настоящую — без шелухи и навязанных норм.
— Поехали покупать платье! — игнорирует мой вопрос Богдан.
Богдан сосредотачивается на дороге. Его манера водить всё такая же резкая и немного опасная. Он любитель гонять на предельных скоростях.
В модном бутике Богдан просит дать мне примерить именно то самое платье, которое он отправил мне. Потом удовлетворённо разглядывает меня.
— Да. Я не ошибся. Оно смотрится на тебе великолепно…
Богдан проводит пальцами по спине, пробегаясь пальцами по позвонкам.
— Что дальше? — спрашиваю я, игнорируя трепет.
— Бельё, — бросает Чернов, отходя от меня.
— Бельё? — эхом повторяю я. — Ты выбираешь мне платье на ужин или бельё на ночь?
— И то, и другое. Ещё не поняла? — спрашивает он, повернувшись ко мне спиной.
— Как же твоя жена?
— Ты будешь единственным украшением ужина, Марьяна.
Бельё он тоже выбирает по своему вкусу. Строгие линии. Чёрный цвет. Ничего лишнего. Богдан расплачивается за покупки и подхватывает меня под локоть. Ведёт в ресторан, расположенный в том же торговом центре, но этажом ниже.
Я сижу, сложив руки на столе, пока он делает заказ. Выбирает сам. Даже не предлагает выбрать что-то. Похоже, мне в планах Чернова отведена роль послушной куклы. На глазах закипают горячие слёзы, грозясь сорваться вниз. Я опускаю взгляд, складывая из салфетки оригами.
Внезапно щеки касается ладонь Богдана. Он проводит пальцами по скуле, приподнимает моё лицо. Трогает волосы. И прежде, чем я успеваю отвести лицо в сторону, он отодвигает прядь волос, желая заправить за ухо. Его рука застывает в воздухе, так и не закончив движение.
— Что это?
Подушечки пальцев невесомо поглаживают припухшую сторону щеки. Взгляд Богдана темнеет, в нём плотными кольцами закручивается холодная ярость.
— Этот урод бьёт тебя?
9. Марьяна
Я отодвигаюсь, снова закрываю волосами лицо.
— Какое тебе дело?
— Бьёт или нет? — Богдан напряжён. Пальцы стиснуты в кулаки.
— Даже если и бьёт, то что? Тебе плевать.
Чтобы занять пальцы, тянусь к высокому стакану с водой. Перекатываю его между ладонями и отпиваю совсем немного.
— Золотой брак оказался не таким уж золотым? — цедит сквозь зубы Богдан.
— Скорее, он оказался клеткой. Позолоченной, — добавляю неожиданно для себя. — И вся позолота уже давно слезла…
— Я вижу.
Богдан медленно отодвигается на спинку дивана. Официант расставляет тарелки на столе. Спрашивает у Богдана, будем ли мы заказать что-нибудь ещё. Но Богдан не слышит его. Смотрит прямо мне в лицо, но словно сквозь меня.
— Нет, спасибо. Мы позовём вас, если понадобится что-нибудь ещё, — отправляю официанта прочь.
— Часто?
Не понимаю смысл вопроса Богдана, уточняю, что он имел в виду.
— Часто муж бьёт тебя? — спрашивает он.
— Можешь мне не верить, но это впервые.
Богдан кивает, насмешливо бросая:
— Ну, конечно. Ещё скажи, что с лестницы неудачно спустилась.
— Нет. Не скажу. Но Виталий на самом деле поднял на меня руку впервые. Знаешь, почему? Потому что я не отказывалась идти на тот самый ужин, где ты пожелал видеть меня. Я наивно полагала, что от решения моего мужа что-то зависит, думала, что если откажу — он прислушается, — показываю на лицо. — Как видишь, не прислушался. Вышел из себя. Впервые за шесть лет брака его оптимизм и вера в собственные силы дали трещину.
Перевожу дыхание, перекладывая с места на место столовые приборы.
— Поешь, — говорит Богдан. — На тебе лица нет. Хоть и накрасилась ярко.
Начинаю перебирать вилкой салат с морепродуктами. Выбираю вилкой зелень, но аппетита нет. Трудно быть в хорошем настроении и не думать о чём-нибудь другом, кроме угрозы лишиться сына, семьи… Лишиться всего.
Сейчас под насмешливым взглядом Богдана я начинаю думать о кощунственных вещах — о том, что моя семья — и так лишь фикция, ширма, за которой я спрятала ребёнка. Марина бы непременно избавилась от внебрачного ребёнка. Всё ради него, ради Макса.
Но сейчас надо мной нависает угроза лишиться сына. И если Богдан отберёт Максима, останется ли что-то ценное и по-настоящему дорогое для меня?
— Значит, Виталий очень хочет получить финансирование, если начал колотить любимую жёнушку… — растягивает слова Богдан. — Занятно. Я начинаю думать о том, что от моего сына он откажется даже быстрее, чем я предполагал.
— Всё-таки хочешь отобрать Макса у меня?
— Возможно, это просто необходимо. Если Виталий начал бить тебя, неважно под каким предлогом, что мешает ему поднять руку на сына?
— Нет! — выпаливаю я. — Виталий любит сына. Он добр к нему!
— Вот это мы как раз и проверим. Уже очень скоро. Насколько сильно он любит тебя и сына, — говорит Богдан, отправляя в рот кусок мяса.
— Мы говорим о сыне или обо мне? — напрягаюсь ещё больше я. — Что конкретно ты от меня хочешь?
— Ешь, Марьяна. Сейчас я хочу, чтобы ты пообедала! — командует Богдан.
— Не увиливай от ответа, Богдан, — прошу я.
— Да, я хочу забрать сына. Я был шокирован тем, что у меня, оказывается, есть сын! Я бы забрал его уже в ближайшие дни, но он ещё мал. Я не хочу ни травмировать его, ни слушать истерики на тему, где его папа и мама. Я понимаю, что ему будет трудно понять некоторые вещи, поэтому…
Богдан делает паузу. Я в это время сижу, едва живая, неспособная пошевелиться. Затаив дыхание, ожидаю вердикта от некогда любимого мужчины.
— Поэтому я планирую сначала подружиться с ним. Заметь, вопрос с тестом ДНК я не откладываю в сторону. Просто сыну нужно будет время, чтобы привыкнуть ко мне.
Выдыхаю немного спокойнее. Но сразу же понимаю, что будет подвох.
— Почему я чувствую, что ты не договариваешь?
Богдан сощуривает глаза, едва заметно кивнув. Догадка озаряет меня.
— Какую роль буду играть я, пока ты пытаешься подружиться с Максом?
— Ту, которую я скажу, разумеется, — ухмыляется Богдан.
— Тебе скучно? Кончились развлечения для богатых и пресыщенных всем, чем только можно? — спрашиваю я голосом, чуть более громким, чем до этого.
— Браво! — хлопает в ладоши Богдан, восхищённо глядя на меня. — Теперь ты похожа на живого человека! Теперь похоже на то, что ты испытываешь эмоции, а не играешь их.
Всё ясно, Чернов просто решил развлечься за чужой счёт и выбрал лучшее место в первом ряду, чтобы не пропускать ни единой минуты из представления.
— Давно ты женат? — спрашиваю я.
— Года четыре, — безразлично пожимает плечами Богдан. — А что?
— Почему не завели детей? Отпала бы необходимость отбирать моего сына…
— Аня не может иметь детей. У неё большие проблемы с женским здоровьем.
— За ужином зашёл разговор о детях. Я поняла, что тема детей неприятна для Ани. Только ли из-за того, что она не может иметь детей? Вы пробовали их завести? — спрашиваю я. Задаю вопрос за вопросом, не давая возможности перехватить управление.
— Ты не получишь ответы на все вопросы, — ровным голосом отвечает Богдан.
— Я и не хочу этого, Богдан. Просто подумай над тем, что ни ты, ни Аня не знаете Макса. И если ты ещё заявляешь о желании подружиться с моим сыном, то насчёт Ани нельзя сказать того же. Возможно, ей хотелось бы иметь детей, но своих. Она никогда не полюбит Макса и не сможет заменить ему меня. Не сможет стать ему настоящей матерью! Ты сделаешь больно не только мне. Боже, просто не бери меня в расчёт, но подумай о Максе.
— Думаю. Я думаю о нём постоянно с той поры, когда узнал о нём. Вот здесь, — стучит себя по голове Богдан. — Засела мысль о том, что всё могло быть иначе. И не отпускает.
Всё могло быть иначе…