— Если бы ты знал, я винила себя. Как ненавидела. Ведь ты был для меня всем. И осознание, что я разрушила наши отношения, предала тебя, сжирало меня. После такого мы больше не смогли бы быть вместе. Пару недель я просто прорыдала в своей комнате, а потом….Мне стало не по себе по утрам и тогда я узнала, что беременна. Господи, как же я обрадовалась, — прячет лицо в ладонях. При всём своём желании не могу заставить себя подойти к любимой. Ей нужно высказаться, а мне услышать.
— Тогда я решила, что ребёнок твой. У меня в душе поселилась надежда, что может не сразу, но ты сможешь меня простить. Или….Не знаю, — всплёскивает руками, — Но после похода к врачу, всё рухнуло. Срок был слишком мал. Это никак не мог быть ребёнок от тебя. Мы с мамой прошли нескольких специалистов, но это не дало результата. По всем показаниям, ребёнок был от Ильи, — морщится, словно ей неприятно это произносить. Хотя судя по всему так и есть.
— Тогда я не знала, что делать. Одно я знала точно — своего малыша убить не смогу. А ты…Разве ты бы принял меня после такого? — горько усмехается, поднимая взгляд, — Сомневаюсь. А мама начала говорить, что ребёнку нужен отец, семья. В общем, я согласилась выйти замуж за Илью. Дальше ты более менее знаешь, — отворачивается к окну, а я пытаюсь проанализировать услышанное.
Даша мне изменила. С моим злейшим врагом. Смог бы я простить такое? Нет. Тогда…А сейчас?
— Получается, что со сроком всё же ошиблись? — тихо спрашивает Даша, так и смотря в окно. Глупышка.
— Боюсь, что нет. Мне не хочется тебе это говорить, но скорее всего постаралась твоя мама.
Девушка судорожно вздыхает. Однако другого объяснения у меня нет.
— И Илью тоже подговорила она, — может это и становится ударом, но не вижу смысла лукавить. Иначе я не могу объяснить, откуда он знает, что Лера не его. Не делал же он ДНК. К тому же…Вспоминаю, как уверенно он себя вёл там, на квартире. Нет. Он точно знал всё с самого начала. Нужно ли это говорить вслух?
— Если бы не беременность, я бы никогда не вышла за него, — глухо произносит Даша, — Но и пойти на аборт, не могла, — оборачивается и смотрит мне прямо в глаза, — У неё ведь уже билось сердце. Саш, понимаю, я сволочь, но….
— Молча иди ко мне, — раскрываю объятия. Не хочу больше ничего слышать. Всего лишь обнять свою девочку. Потому что понимаю, в какую западню угодила моя малышка. Пазл складывается мгновенно.
Родители Дарьи всегда были против меня, так что для меня не удивительна, сложившаяся ситуация. С другой стороны, неужели я настолько был неприятен? В конце концов, Даша со мной была счастлива. Разве это не повод уступить? Ведь если мне не изменяется память, Егоров ей никогда не нравился. Да и сама она сейчас это подтверждает.
Даша рыдает у меня на груди, а у меня формируется чёткая мысль — выяснить всё, что тогда произошло.
— Саш, я не хотела тебе изменять. Клянусь! Сама не понимаю, как так вышло! — продолжает оправдываться, — Но жить с этим было так трудно, и видеть тебя после такого предательства….Мне банально было стыдно. И признаться тебе в том, что я совершила, просто не могла. Поэтому придумала историю, про внезапно вспыхнувшие чувства.
— Ясно, — произношу, поглаживая по волосам, — Успокойся, хорошо?
— Саш, поверь я не знала, что Лера твоя! — не унимается девушка, — Если бы знала, попыталась бы вымолить у тебя прощение!
— Хватит! Просто помолчи! — не прошу, а требую. Сейчас мне просто нужно взять себя в руки, что больше меня будоражит. Новость об измене или то, что Лера моя, а Дарья об этом не знала.
С ума сойти можно! Кому расскажи — не поверят. Сжимаю любимую в своих объятиях, не веря, своему счастью. У меня есть дочь от Дарьи! Эту новость ещё нужно переварить. Нет, я безумно рад, но обстоятельства, очень напрягают.
Дарья всхлипывает у меня на груди. Кажется, у неё начинается истерика. Понимаю, что просто успокоить сейчас — недостаточно, поэтому решаю дать ей возможность выплакаться. Подхватываю на руки, и уношу на диван.
— Милая моя, родная, — бормочу, целуя в висок, — Теперь всё будет хорошо. Я со всем разберусь и мы узнаем правду. Больше никто не посмеет так с тобой поступить. С нами.
Каждое моё слово — обещание. И мне очень хочется, чтобы Даша поняла — она под защитой. В безопасности. Её больше никто не предаст и не превратит в свою марионетку.
В голове целый ворох мыслей. Куда идти, что делать, и как вести себя дальше. Никому не спущу это всё с рук. Каждого виновного накажу.
Спустя время, Дарья затихает. Уснула?
— Спасибо тебе, Саша, — неожиданно тихо произносит она, — Если бы не ты, я никогда б е узнала правду. Тест ведь точный? — в голосе звучит такая надежда, что я не рискую признать — изначально в лаборатории попросил перепроверить дважды.
— Ошибка исключена, — заверяю.
— Саш, ты веришь…Мне? — мнётся, — Ты простишь мне….
— Мы решили начать сначала, помнишь? — перебиваю. Представляю, как сейчас с её прекрасных губ слетит это поганое слово «измена», и меня коробит. Я не лукавил, когда говорил про «начать сначала», но определённо, мне необходимо время, чтобы принять новую правду. От Даши я не откажусь ни при каких обстоятельствах. Тут и говорить не о чем.
— Что касается твоего первого вопроса — верю, — киваю, и слышу облегчённый вздох. Естественно, ситуация абсурдная. Но я помню родителей Даши, их нелюбовь ко мне, а так же отношение к дочери. Шок в глазах девушки, её состоянии, и много других факторов так же говорить в её пользу. Да и нереально так сыграть. Это нужно быть великой актрисой. Даже тогда, много лет назад, я не сразу поверил, в любовь к Егорову. Однако молодость и гордость не позволила мне разобраться в ситуации. Так что, нынешняя реальность, отчасти и моя вина.
— Теперь нужно понять, что делать дальше.
— Дальше? — удивлённо вскидывает брови. Её ладони лежат на моих плечах и даже сквозь ткань чувствую, как они дрожат.
— Во — первых, Лера должна официально стать моей дочерью. Взять мою фамилию, — про то, что того же хочу и для её мамы, пока умалчиваю.
— Но как? Она же рождена в браке….И Илья….
— Даже слышать о нём не хочу, — перебиваю, — Всю рутину я беру на себя. Тебе нужно будет только подписать бумаги. Подадим иск, на оспаривание отцовства. Твой развод скоро состоится. Даша, я всё беру под свой личный контроль, подключу свои связи. Вот увидишь, всё получится.
— Сашка, — слабо улыбается, — Всё и так под твоим контролем. Что же делать мне?
— Это второе, — не сдержавшись, провожу рукой по щеке и с удовольствием отмечаю, как тепло реагирует девушка на невинное касание, — Скажи, можно как — нибудь поднять информацию о твоей беременности? Можешь вспомнить где наблюдалась, к каким врачам ходила? Составить список всех.
— Хм…В принципе могу, — закусывает губу, — Там почти все мамины знакомые, но я могу поднять бумаги, они у меня есть, только, — поднимает виноватый взгляд, — На другой квартире.
— У родителей? — это было бы логично.
— У Ильи.
Твою ж мать. Это очень не в тему. Наверняка, этот идиот уже доложил тёще и та, как умная женщина попросит уничтожить бумаги. С документами в больнице сложнее. Так что здесь есть шанс.
— Ладно, попробуй составить на память, а я отдам своим ребятам. Они займутся. Если что будем думать, — честно говоря, не представляю как разобраться. Прошло немало времени. Удастся ли хоть что — то доказать? В прочем, пока рано делать выводы.
— Саш, ты правда думаешь, что это не случайная ошибка? — взволнованно задаёт вопрос. Моя милая, наивная девочка. Она всегда была очень доброй, доверчивой. Не удивительно, что её без труда обманули. Да и в целом ситуация была «удачная», для наших недоброжелателей.
— Малыш, понимаю, ты хочешь оправдать свою мать, но…., — осекаюсь. Ну не говорить же прямо, что её мать последняя сволочь?
— Не хочу оправдывать, — хмурится, — Но и принять тот факт, что в ней нет ни капли человечности, — отрицательно мотает головой, — Хотя о чём я думаю? Она отказалась от меня и внучки, — в голосе звучит горечь и я теряюсь. В конце концов, Дарья права. Женщина, называющая себя матерью, не может так себя вести.