- Брик, ты?! - Воскликнула она.
Гонщик поднял на неё мутный взгляд и попытался всмотреться в склонившееся над ним лицо.
- Кэт? - Неуверенно спросил, наконец, он.
- Да! - Кивнула Катька, присаживаясь рядом. - Что с тобой случилось? Выглядишь ты не очень.
- Мне обезболивающего вкатили. - С трудом ворочая языком, пробормотал Брик. - Задержали неудачно, гравимобилем боднули. Хоть не сломал ничего, только шип потерял.
Действительно, небольшого металлического шипа, вставленного в нижнюю губу, уже не было, а вместо него красовался пластырь, под которым различалась ненавидимая ребятами синюшная дезинфицирующая мазь.
- Да, не повезло... - Протянула Катька. - А по моему "гравику" нейтрализатором долбанули и конфисковали. Когда теперь отдадут...
- Отдадут, никуда не денутся. Мой вообще смяли, да там и бросили.
- Не повезло, - опять повторила Катька.
Некоторое время они сидели молча.
- Здорово сегодня погоняли. - Признался вдруг Брик.
- Да, гонка была что надо, - согласилась Катька. - Даже не ожидала, что встречу такое сопротивление среди новичков.
- Сопротивление? Я почти победил! - Усмехнулся бывший соперник.
- Мечтай, зелень! - Беззлобно проворчала Катька, дружески ткнув его кулачком в плечо.
- Я - Фёдор. - Вдруг посерьёзнев, представился гонщик, протянув ладонь в ссадинах для рукопожатия.
- Екатерина. - Катька аккуратно пожала его пострадавшую конечность. - Можно просто Катька.
Произошедшее не слишком взволновало Степана - ему приходилось бывать в куда более захватывающих заварушках. Лин же подобным опытом не обладал, а потому, будучи слишком возбужден, чтобы спокойно заснуть, постучался в комнату друга с намерением поделиться впечатлениями. Уставший Карпатов собрался было послать соседа куда подальше, но вовремя сообразил, что и ему после такого "приключения" не следует демонстрировать спокойствие и равнодушие. Приняв бодрый вид, он впустил приятеля в комнату.
Во время разговора они успели промыть косточки Лаву, обсудить прелести Конфетки, не обошли стороной сами гонки и, наконец, перешли к облаве.
- Ты же сам говорил, будто их крышуют, потому менты и не лезут! А стоило нам собраться на гонки, как они тут как тут! - Воскликнул Лин, возмущённо размахивая руками.
- Значит, крыша дала течь.
- Будто дел у них мало! Лучше бы в гетто порядок навели, а то туда даже днём не сунешься!
- А что ты там забыл?
- Так... - Лин немного замялся, сбитый с толку резкой сменой темы, - там у нашей семьи свои дела. - Уклончиво отметил он.
- Да? - Заинтересовался Степан. - Какие, если не секрет?
- Ну... - Врать новому другу Лин не хотел, но и разговаривать о семье особого желания не было. - В гетто много всяких диаспор, в том числе и корейская есть. Когда я был маленький, мы там жили, а потом переехали. Отцу работу в НИИ Бороватова предложили, да и мне скоро надо было в школу идти, вот и сняли мы небольшую квартирку. А в гетто иногда к родственникам забегать приходится, от этого не денешься... - вздохнул мальчишка.
- А если у тебя тут семья, так чего ты в общаге тусуешься, а не с ними живёшь? - Спросил Степан.
- Так места мало, а у меня там две сестры и братишка. Вот и стараюсь не стеснять. Наоборот, удобнее, хотя бы живу в отдельной комнате и не просыпаюсь по утрам с чьими-то пятками или локтями под боком. Спасибо деду, он меня и сюда устроил и в секцию.
- А дома ты почему не бываешь? Вот выходные сейчас...?
- Тут спокойнее. Нет, я, конечно, наведываюсь, время от времени, но обычно дома и без меня не соскучишься. А ты... - начал было Лин, но запнулся. - Извини, за неудобный вопрос, а ты с самого начала в детдоме жил, или у тебя была семья?
- Была. - Немного подумав, ответил Степан. Нехорошо было бы на откровенность друга отвечать ложью, потому он решил открыть часть правды, тем более что это не противоречило легенде. - Обычные люди, немного занудные. Я их плохо помню, но... знаешь, после знакомства с Мастерсами, я, кажется, по ним скучаю.
- А что с ними произошло?
- Несчастный случай.
После этого наступила неловкая тишина. Лин ерзал на стуле, не зная, куда уткнуться взглядом, а Степан с грустью вспоминал свою настоящую семью. Его родители не были плохими, уделяли ему внимание и даже занимались воспитанием, в отличие от некоторых, кто перекладывает эту нелёгкую работу на головизор и Сеть. Вспомнились и собственные дети. Карпатов считал себя никудышным отцом, потому как не мог проводить с ними достаточно времени. И, тем не менее, они всегда были рады, когда приезжал папочка, заставляя тем самым своего отчима тихонько скрипеть зубами. Дальше "дяди Бори" у него отношения с детьми не складывались, несмотря на все его старания - папочка у них был только один.