— Что читаем? — От неожиданности я подпрыгнула на стуле. Сердце бешено заколотилось.
Рядом со мной сидел Филипп, и он подошел так неслышно, что перепугал меня до нервного тика. Выглядел парень на удивление паршиво, уставшим и осунувшимся, темные волосы растрепались, и челка падала на глаза. Застигнутая врасплох, я молниеносным движением захлопнула книгу, что от страниц полетела пыль. Заднюю обложку без каких-либо надписей рассекала похожая на шрам трещина.
— Привет. — Мои щеки предательски заалели.
Ярко-синие глаза смотрели без интереса и будто кололи иголкой. Парень медленно и лениво протянул руку, забирая пухлый томик, и перевернул его. Его брови изогнулись.
— Нашла что-нибудь интересное? — Спросил он вкрадчиво, отчего стало совсем жутко.
Я, сглотнув, промолчала, чувствуя себя мышью перед королевской коброй.
— Так нашла что-нибудь?
— А кто сказал, что я что-то искала? — Хмыкнула я, тщетно пытаясь блефовать. — У меня доклад на следующей неделе, вот готовлюсь.
— Доклад про это? — Он небрежно швырнул книгу на стол, грохот разнесся по всему тихому залу, отчего библиотекарь недовольно прищурилась через очки, выискивая нарушителей порядка.
— Про людей с неестественно синими глазами. — Нахально прошептала я, надеясь, что нас с позором не выставят из читального зала за скандал. — И про странных девушек, нападающих в женских туалетах.
— И много ты о них узнала? — В его голосе послышалась угроза.
— Достаточно, чтобы держаться от этого подальше.
— Мудро.
— Ты следил за мной или случайно здесь? — Хмыкнула я, поднимаясь и сгребая рюкзак. — Кстати, если я еще раз упаду и расколочу телефон, неважно обо что — о твою машину или о голову твоего братца-шутника, то найду в Интернете рецепт порчи и сживу тебя со свету. А прежде потребую новый мобильный!
— Действительно?
— Хочешь проверить?
Я буквально подбежала к столу регистрации, чтобы вернуть фолиант. Неожиданно ноги запнулись, словно подчиняясь чужой воле, рюкзак выпал из рук, книга подлетела и шлепнулась аккурат перед носом библиотекаря. Та отпрянула, охнув. Только схватившись за крышку соседнего стола, я не рухнула и злобно оглянулась. Филипп развалился на стуле и, скрестив руки на груди, снисходительно усмехался довольный своей выходкой.
Пашка молчал, мои звонки он решительно сбрасывал и не отвечал на электронные письма. Отчаявшись достучаться до приятеля, я послала очередное сообщение: «Если появишься, то расцелую тебя сама!»
В центральный кинотеатр набилось столько народу, что протиснуться было негде. Толпа искрилась известными лицами, поражая, невообразимым звездопадом. Тут же крутились журналисты известного молодежного телеканала. Молодая девчонка в короткой юбке совала под нос знаменитому режиссеру микрофон, вытягивая, как щипцами, комплименты о талантливой Елизавете Вестич.
Я опоздала всего на сорок минут, и подруги уже нетерпеливо ждали меня у буфета, куда выстроилась огромная очередь за попкорном.
— Ну, наконец-то! — Катя шумно чмокнула меня щеку, оставив след от губной помады.
Приятельница нарядилась в премилое желтое платье с коричневыми оборками и походила на шарик лимонного мороженого с шоколадной крошкой. Ее подруги поярче подвели глаза, и от туши веки захлопывались, как оконные ставни.
— Ты не в парадном! — Укоризненно кивнула Катерина на мои джинсы и кеды.
После занятий мне пришлось задержаться, чтобы переписать проваленную контрольную работу по логике. Я снова получила кол с тремя минусами, и не успела заехать домой, чтобы переодеться. Мой вид вопиюще не соответствовал торжественной обстановке, особенно футболка с рожицей Микки-Мауса и торчавшие в разные стороны непослушные рыжие волосы. Короткие рукава открывали всеобщему обозрению татуировку. Всю дорогу в метро я ловила заинтересованные взгляды, изучающие буквы на руке.
— Ну, пойдемте в зал. Уже начало!
Билеты у Катерины оказались на лучшие места, так что мы сидели в компании известных актеров и старались не пялиться вокруг, чтобы не смущаться. Создатель фильма что-то нудно вещал со сцены, начиная презентацию. Потом вышла стройная девушка, ее волосы необыкновенного платинового оттенка идеальной волной рассыпались по плечам.
— Елизавета Вестич! — Восхищенно выдохнула подруга.
— Откроем фанклуб? — Хмыкнула я.
Актриса певучим приятным голосом, в котором узнавался голос многих героинь иностранных телесериалов, растягивая слова, нахваливала фильм и уверяла, что была счастлива сыграть в нем главную роль. Наконец, овации утихли, свет потух, и на экране вспыхнули первые кадры, после которых меня будто пригвоздили к креслу.
В зал смотрели огромные глаза необыкновенного василькового цвета, и в них лучилась странная, неподдающаяся объяснению сила, приковывавшая зрителей к действию. К горлу подступила тошнота, из головы улетучились все мысли. Только я решила забыть о странной семействе, как снова столкнулась с ним! «Ведьма» назывался фильм, прекрасной ведьмой выглядела актриса.
Звучала оглушительная музыка, льющая из огромных динамиков.
— Филипп, у тебя на всех рыжих началась аллергия! — Едва услышав за своей спиной недовольное замечание, я застыла и судорожно сжала кулаки. — Прекрати рассматривать ее так, будто хочешь свернуть шею!
— Кошка, ты чего разошлась? — Узнав голос Заккери, я тут же съехала на сиденье, становясь невидимой для задних рядов. — Это твой праздник, наслаждайся.
— Фил сидит с таким лицом, как будто сейчас вцепится в нее!
— Если судить по изучаемой литературе, девушка Катя с именем Саша западает на наш вид! — Вдохновенно прокомментировал Зак.
— Парни, вы были обречены с самого начала! — Раздалось ленивое замечание, произнесенное новым сплетником.
— В таком случае, Макс, постарайся не попадаться ей на глаза. — Съехидничал Филипп с неприкрытым раздражением.
От злости я скрипнула зубами.
— Достали уже! — Снова Елизавета Вестич сквозь зубы. — Вы мне всю презентацию испортили, скоты! Зачем я только вас позвала? Лучше бы оставила в Гнезде!
Не выдержав унижения, я вскочила, подхватив рюкзак, и стала поспешно выбираться по узкому проходу, сыпля неразборчивыми извинениями за каждую отдавленную туфлю.
— Ты куда, Саша? — Вяло попыталась остановить меня Катерина, не открывая взора от экрана.
— Мне не хорошо. — Так же тихо ответила я.
Показалось, что в опустевшем фойе, где работали телевизоры, и пищали игровые автоматы, дышалось гораздо легче.
В душе разгоралось неправильное чувство — ненависть ко всем синеглазым людям. Отвратительно, ведь она гораздо сильнее любопытства.
Глава 5
Волшебство по-настоящему
Филипп гнал, выжимая автомобиль до предела, что здания за окном мелькали единой серой стрелой, а огни сливались в сплошную полосу.
Он опаздывал на «дарение имени», самый важный в колдовской жизни Снежаны ритуал, из-за очередной пустоголовой Зайки, и даже мучился от необъяснимого приступа совести.
Или он называл последнюю блондинку «милая»?
Сентябрь, наконец, показал зубы и полил холодными ливнями. Из-под колес летели брызги, дворники размазывали по стеклу потоки дождя. В теплом салоне орала резкая музыка, а минуты неуклонно бежали. Ночной город понуро мок, поблескивая огнями и вывесками.
Неожиданно в моторе раздалось нехорошее рычание, раздался непонятный чих, и автомобиль остановился, дернувшись, словно непутевый вьючный осел. Филипп вцепился в руль мертвой хваткой, едва избежав удара о руль.
— Что тебя! — От злости парня перекосило. Прижав палец к замку зажигания, он попробовал завестись, но только услышал глухой гул. Машина отказывалась двигаться дальше. Боковые окна сочились змейками тонких ручейков, новое лобовое стекло покрылось мелкими каплями. Оставалось смириться с судьбой.