Изменилась и лестница, ведущая на второй этаж. Ранее скрытая панелями, сейчас она радовала глаз резными дубовыми балясинами и основательными ступенями, по которым чета Величко поднялась в новый зал ресторана и заняла своё место за небольшим столиком у окна.
- Очень уютно, - сказала Надежда, сбрасывая с плеч бордовую шаль.
- Солидно, - согласился Вадим. Он кивал знакомым и вертел головой, на что жена тихо заметила:
- Не крутись, давай сначала поедим, а потом ты сможешь пообщаться со своими знакомыми.
Вадим согласился и они начали изучать меню, а потом сделали заказ. Тихо звучала музыка из скрытых в углах зала динамиков, приглушенно стучали приборы за столиками, повсюду слышались разговоры, иногда раздавался смех или какое-то восклицание посетителей ресторана, а Надя, потягивая красное вино из большого бокала, наблюдала за мужем и думала.
«Сейчас поест, выпьет и уйдёт «решать вопросы». Ему скучно просто наслаждаться пищей, Вадик не гурман, быстро очистит тарелку и заёрзает на стуле, пытаясь понять, можно ли уже встать и пойти общаться со знакомыми, по пути ощупывая сальным взглядом каждую бабёнку. Грустно, когда уже знаешь наперёд, что и как будет делать твой муж».
Вадим, большим глотком допив вино, отодвинул свой прибор и сказал:
- Ладно, я пока выйду, а ты…
- …тоже, поищу место, где можно покурить, - улыбнулась Надя.
- Хорошо, - кивнул Вадим и выложил на стол деньги. – Это, если я быстро не вернусь, а ты захочешь уходить.
- Я расплачусь, конечно, - процедила Надежда, - но ты мог бы не бросать меня так демонстративно.
- Мы уже целый час тут сидим, - словно маленький, заканючил муж, - я поел, десерта не хочу – сама же говорила, я поправился. Что мне ещё делать?
- Да иди куда хочешь, - вздохнула женщина.
- Ты не сердишься?
- С каких пор тебя это волнует? – изумилась Надежда.
- Хочу, чтобы всё было в нормах приличия, - откровенно признался Вадим. – Ещё не хватало, чтобы на нас показывали пальцами.
- Рушевка – маленький городок, здесь все всё знают. Хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, веди себя достойно: говори комплименты женщинам, не рассказывай при них похабные анекдоты, не грузи серьёзными темами мужиков, будь лёгким в общении и щедрым на похвалы.
- Спасибо, - серьёзно кивнул муж, - ладно, не скучай тут, я пошёл.
После его ухода, Надя подозвала к себе официантку и спросила её, где в ресторане можно покурить.
- Как правило, пока лето, все выходят на улицу, но вы можете пройти в конец зала, за ним - коридор для персонала, он упирается в балкончик, выходящий на задний двор.
- Спасибо, и пока меня не будет, принесите, пожалуйста, чашку кофе и шарлотку, - попросила Надежда. – И счёт сразу.
- Хорошо, - кивнула девушка.
- Ещё вопрос, а третий этаж посмотреть можно? Просто интересно, как там всё перестроили.
- Конечно, у нас нет запретных территорий.
Прежде, чем искать балкон, Надя решила осмотреть верхний этаж ресторана, но он оказался похож на обычный офис – коридор и двери.
- «Управляющий С. Жмых», - прочитала тихо Надежда, - «Бухгалтерия», куда же без неё, «Приёмная», тут, наверное, кабинет Семёнова, - она дошла до конца коридора и уткнулась в стеклянную дверь. – Ещё один балкон? Вот и отлично, покурю в одиночестве.
Женщина открыла двери и шагнула на балкон, в сумерках не заметив, что там уже кто-то есть. Она раскрыла клатч, вытащила сигарету и уже собралась закурить, как вдруг за её спиной кашлянули.
- Ох, - Надя вздрогнула и обернулась. – Женя? А ты что здесь делаешь?
Он сидел на скамье у стены, вытянув ногу, которая разболелась от долгого топтания на кухне, и отдыхал, совсем не ожидая увидеть визитёров на третьем этаже ресторана.
- Сижу, курю, - Женя улыбнулся, блеснув зубами, а затем ехидно добавил, - молчу в тряпочку.
От неожиданного ответа Надежда расхохоталась, вспомнив, что именно этими словами она попрощалась с Семёновым 15 лет назад в Карпатах.
- Молодец, - она хмыкнула, шагнула к Жене и случайно зацепила трость, незамеченную ранее. – Это что?
- До отъезда, в Италии, я сломал ногу. Опять. – Он чуть сдвинулся на лавке и сказал. – Садись, поговорим.
Надя присела рядом и уставилась на Семёнова.
- Совсем седой, - прошептала, - но, по-прежнему, красавец. Как же ты умудрился покалечиться при такой мирной профессии?
- Производственная травма, поскользнулся, упал, очнулся – гипс, - криво усмехнулся Семёнов, - в общем, как в кино.
- Сочувствую. Болит?
- Да, но я героически терплю, поэтому и спрятался здесь отдохнуть.
- А тут я…
- Вот кого не ожидал увидеть, так это тебя, - согласился Женя. – Как живёшь, Надя?
- Как-то…
- Замужем?
- Как и собиралась. Ты знаешь моего Величко. Он поставил тебе черепицу.
- Да? Это твой муж? Интересный мужик.
- Кому как…
- Что так?
- С годами многое меняется: люди, отношения…
- Угу, понятно. Дети есть?
- Сын. Он сейчас в лагере, потом собирается, как выражаются современные подростки, тусить в Киеве, где у Пети много приятелей.
- Вы тоже живёте в Киеве?
- Сначала жили, но потом переехали в Рушевку. В 90-е здесь можно было купить квартиру гораздо дешевле, чем в Киеве, да и мужу поднимать фирму тут было проще, чем в столице. Хотя главной причиной переезда стали мои родители, они были уже очень пожилыми людьми. Умерли три года назад в одночасье: отец от инсульта, а мама пережила его лишь на полгода, тихо скончавшись во сне.
- Сочувствую.
Они помолчали немного, а затем Надежда спросила:
- Почему ты вдруг вернулся, Женя?
- Когда сломал ногу, было время подумать о своей жизни, тогда и понял, что хочу домой, в Украину. Здесь у меня и работа, и есть, где жить – после родителей осталась квартира, а ещё их могилы, которые нужно навещать. Я долго не мог смириться со смертью родных, поэтому, фактически, сбежал куда подальше, чтобы не думать о несправедливости жизни.
- Но ведь помнил…?
- Всё время. От себя не убежишь.
Надя, наконец, закурила, а затем вздохнула.
- Ты прав, жизнь несправедлива. Иногда, чтобы принять эту мысль и смириться с ней, нужно потратить долгие годы. У меня самой сейчас время переоценки ценностей, но я не собираюсь сложить лапки и плакать в уголке кухни. Надоело. Буду бороться.
- Только не уезжай, - серьёзно попросил Женя. – По собственному опыту знаю – это не помогает.
- Кому как… Но я и не собиралась сбегать из Рушевки. Здесь моя жизнь, сын, которому я ещё нужна, родня, друзья-знакомые. Даст Бог, однажды я смогу сказать, что не плыла по течению…
- …а управляла лодкой, - добавил Семёнов. – Верю, что у тебя всё получится.
- Поживём - увидим.
Надя докурила сигарету и встала.
- Твои родители очень бы тобой гордились, увидев, как ты продолжаешь их дело, Женя. «Лора» - прекрасный ресторан и ты большой молодец, что смог вдохнуть новую жизнь в наше рушевское болото.
- Спасибо, - и Семёнов протянул ей свою визитку. – Позвони, когда тебе потребуется помощь. Или просто друг. Или собеседник. Я был рад нашей встрече.
- Я тоже. Всего хорошего, - Надежда спрятала визитку в клатч, кивнула и быстро ушла, стараясь, чтобы Женя не заметил, как горят её щёки. А он, провожая взглядом через стекло двери изящную фигуру женщины, подумал, что вот эту красавицу он бы точно хотел узнать получше.
«Она подрезала волосы до плеч, но в остальном совершенно не изменилась. Очаровательная, стильная, умная, искренняя. Блондинка. И я по-прежнему неровно к ней дышу. Но Надя дала чётко понять, что пока не время…. Что же, я никуда не спешу». Женя покачал головой и встал - пора было возвращаться руководить кухней и персоналом. От первых дней работы «Лоры» зависело будущее не только ресторана, но и многих людей, трудившихся ради общей цели, и Семёнов не мог подвести их ожидания.