- Конечно, есть, - обняла тетку Надежда. – Даже не сомневайся.
У дороги женщины расстались, Надя села в маршрутку и уже через десять минут была дома. В постели, засыпая, она пообещала себе, что завтра обязательно хорошо продумает стратегию развода. «И не буду с этим тянуть, нужно решительно порвать с Вадькой. Только сделать все следует безукоризненно, то есть так, чтобы он мне в след даже пикнуть не посмел».
* * *
- Хорошее обещание, - похвалила ее утром Татьяна, - вот только исполнить его будет тяжело, – и подружка, привычно зашедшая к ней на утренний кофе, удрученно покачала головой. – Ты знаешь, я люблю все раскладывать по полочкам, поэтому настоятельно советую – продумай всевозможные варианты развития событий - от самых простых до самых невероятных.
- Что, и летальный исход учитывать? – лениво поинтересовалась Надежда.
- Какой исход? Чей исход? – не поняла подруга.
- Летальный, мужа, - ласково объяснила Надя.
- Тьфу на тебя, - захохотала в ответ Татьяна. – Никакого смертоубийства, я категорически запрещаю!
- А жаль, - вздохнула Надежда. – Из меня бы получилась чудная вдова.
- Шутки шутками, но сейчас я говорю серьезно. Лучше тебя Вадима никто не знает, поэтому прикинь, как он может отреагировать на сообщение о разводе.
- А я не и собираюсь ничего сообщать! Просто заберу свои вещи и уйду, пока его дома не будет, развод же оформлю позже.
- Почему тогда у тебя вид, будто ты лимон съела?
- Потому что мучит дурацкая гордость, не разрешающая тихо ретироваться, душа требует прощального фейерверка с залпами из всех орудий.
- Эк, сказанула.
- Я хочу, чтобы Вадька на всю жизнь запомнил наш развод. Ведь, паршивец, за последние годы мне столько крови выпил, что уйти, не хлопнув дверью, я просто не могу.
- Ага, это уже интересно, - Татьяна отставила чашку с кофе и пересела на диванчик к подруге. – Рассказывай.
- Нет, - покачала головой Надя. – Сначала я действительно должна все хорошенько обдумать и разложить по полочкам, как ты советовала. Обещаю законспектировать все варианты для их последующего обсуждения, ну а завтра попрошу на доклад. Ты ведь придешь, как обычно?
- А как же! - Таня чмокнула подружку в щеку и вскочила. – Ну, мне пора, я наметила до работы еще кучу дел, так что бегу. Ты же думай, очень хорошо думай. И не забывай записывать. А утром мы все спокойно и тщательно обсудим.
«По крайней мере, мне есть, где жить», - размышляла позже Надежда. Ее родители свои последние годы доживали в уютной двухкомнатной квартире, расположенной в том же подъезде, что и квартира Полины Игнатьевны, только этажом выше. Когда после смерти мужа, мать Нади вскоре последовала за ним, тётка со знанием дела вздыхала:
- Это от тоски. Они с Ваней были слишком похожи: внешностью, характером, привычками, всюду ходили вместе. Поэтому, когда папы не стало, Сонечке не за что было зацепиться. Да и возраст был солидным, под восемьдесят.
Надя была их единственным ребенком, слишком поздним для ее хрупкой мамы. Девочка родилась, когда родителям перевалило за сорок, и ее появление в семье стало величайшей радостью.
- Ты всегда была хорошенькой, - утверждала Полина, - и мы тобой очень гордились. Ведь, кроме внешности, ты и в школе хорошо училась, и в музыкальной была лучше всех.
После смерти родителей Надежда категорически отказалась продавать квартиру. Ее брак неумолимо шел ко дну и она понимала – без своего жилья свобода будет невозможной.
- А продать квартиру я всегда успею, - делилась женщина своими размышлениями с тетей. – Если вдруг срочно понадобятся деньги, размен квартиры с доплатой меня обязательно выручит.
Так что вопрос с жильем можно было считать решенным.
Но что же ей делать дальше?
Она методично приводила в порядок родительскую квартиру и думала. Конечно, Надежде хотелось устроить грандиозный скандал, чтобы муж навсегда запомнил её уход, она даже мечтала, как закатит Вадиму пощёчин или отпинает до боли в ногах, выкрикивая ему в лицо свои обиды. Но всё это было невозможным по многим причинам и первой шла обычная брезгливость, ведь Надя знала – о скандале в её семье станет известно всей Рушевке и местный народ с удовольствием будет смаковать развод семьи Величко. А ещё женщине было стыдно перед сыном, когда он узнает, как расстались его родители.
«Нет, всё должно быть тихо и пройти по обоюдному согласию, - решила Надежда. – Значит, нужно найти причину и она должна перевесить все «нет и не хочу» Вадика».
Причину утром принесла Татьяна.
- Вот, - выложила она на стол подруге яркую рекламу. – Смотри, сигнальный экземпляр. Вадим баллотируется в местные депутаты.
С листка на Надю смотрело серьёзное лицо мужа. Внизу плаката яркими буквами было написано: «Я решу ваши проблемы. Мне можно доверять».
- Хороший слоган, - удивилась Надежда. – Кто придумал?
- Я, - виновато признала Татьяна. – Подумала, что Вадька, на самом деле, хороший руководитель. Строгий, но справедливый. Это в личной жизни он козёл, но как директор фирмы – на своём месте. Он даёт работу многим людям Рушевки, честный партнёр с заказчиками, не жлоб, всегда следит за качеством выпускаемой продукции… Ты не сердишься?
- С чего бы? Ты права, как руководитель Вадим хорош, а его личная жизнь никого не касается.
- Вот здесь ты ошибаешься, подруга, - покачала головой Татьяна. – Если Величко хочет стать депутатом, его семья будет под пристальным вниманием конкурентов, наших газетёнок и всего электората. Ты понимаешь, о чём я?
- Что на этом можно сыграть?
- Именно.
- Шантажировать мужа я не хочу. Да и все мои угрозы скандала – это лишь мечты.
- Я знала, - тепло улыбнулась подруга. – Ты всегда очень логично мыслила и трезво оценивала любые события, происходящие вокруг. И правильно, наша Снежная королева не могла опуститься до рядового скандала с битьём морды неверному супругу.
- Зато хоть помечтала об этом… Эй, что за Снежная королева?
- Оказывается, тебя так за глаза называют наши журналисты. Один из них готовится освещать кампанию Вадима, он и рассказал мне. Говорит, ты – настоящая леди и местные мадамы страшно завидуют твоей породе и тому, как отстранённо-спокойно ты живёшь, ни во что не вмешиваясь.
- Я просто не люблю сплетни.
- А наши бабы без них жить не могут. Тебе же удаётся легко лавировать между местечковыми заговорами и кланами завистников, молодец.
Надя покрутила перед собой плакат с лицом мужа и вздохнула:
- Значит, депутат?
- Ага, и у Вадика есть реальные шансы им стать, а там, глядишь, через 5 лет он сможет баллотироваться в мэры Рушевки, а может и всего района.
- Не будем загадывать наперёд, Таня. Меня сейчас волнует лишь одно – как использовать ЭТО с выгодой для себя.
- Думаю, нужно посоветоваться со знающим человеком, но только не местным, ведь любой рушевский юрист – заинтересованное лицо.
- То есть, ехать в Киев?
- Да.
Татьяна спрятала бумаги обратно в сумку и лукаво спросила:
- Может, Жене позвонишь?
- Зачем? – порозовела Надежда.
- У него связей больше, вдруг подскажет что-нибудь дельное?
- Я не собираюсь беспокоить Семёнова.
- И зря. Кстати, ты с ним после встречи в ресторане больше не виделась?
- Нет. Сама не знаю почему, но уже год обхожу «Лору» по большой дуге.
- Боишься?
- Смущаюсь.
И женщины, переглянувшись, захихикали.
- А что слышно о Жене в последнее время? – спросила Надя.
- Много работает. Женщины рядом с ним нет, иначе рушевские сплетницы давно бы разнесли эту новость по домам.
- Странно…
- Что именно?