– Почему больно?
Саша лукаво посмотрела на него и осеклась.
Лицо Стасова стало грустным.
– Мне всё время кажется, что потеряю тебя. Что не заслужил такого счастья.
– Тоже мне счастье, – посерьёзнела она. – Относись ко мне проще. Я обычная девчонка, не глупая, но и не сильно умная, не добрая, но и не злая.
– Не говори так. Рядом с тобой всё по-другому. Листва зеленее, солнце ярче, жизнь лучше. До встречи с тобой думал: судьба ко мне не справедлива. Кому-то отмеряет полной ложкой, а кому-то дает сухую корку. Теперь знаю, это не так.
Запретная тема о его семье возбуждала её любопытство.
– Ты сказал: любил только брата, а родителей?
– О родителях не спрашивай, пожалуйста! Хватит с меня и того, что их не выбирают. Ромку, младшего братишку, я очень люблю и всегда буду о нём заботиться.
Александра смахнула набежавшие слезы. Альбом с фотографиями положила на кровать. На кухне налила полный стакан воды и залпом выпила.
«Где сейчас Стасов? Женился? Есть ли дети?»
Зеркало отразило опухшие от слёз, воспалённые глаза тридцатилетней женщины. Вернулась в спальню. Дрожащей рукой перевернула следующий лист фотоальбома.
Одиннадцатый класс.
Они встретились осенью. Первого сентября. Стасову исполнилось семнадцать, ей на год меньше. Обнимая его, обнаружила, что еле достает макушкой до плеча.
– Ты ещё вырос! – возмутилась она. – Это не честно!
– А кто говорит о честности. Ничего наденешь туфли на каблуке – будешь снова до подбородка. – Иван посмотрел на её обувь. На Саше были лодочки на плоской подошве.
Она провела ладонью по его щеке.
– Ты уже бреешься, – вздохнула Саша.
– Ты тоже хочешь? – засмеялся он.
Саша толкнула его кулаком в плечо и охнула: ударила, словно в каменную стену. Стасов поцеловал её сжатые пальцы.
Следующее фото. Они на школьном вечере. Иван с видом собственника обнимает её за плечи. Тогда произошла их вторая размолвка.
После дискотеки Римма пригласила к себе домой на часок её с Ваней, Элину с Кимом и Самсона.
– Ребята, только десять часов. Мои предки уехали к бабуле. У меня есть новые записи. Попьем кофе, послушаем музыку.
Они шли по ярко освещённым улицам, делились планами на будущее. Петрова жила недалеко от школы. Поднялись в её квартиру, стараясь на лестнице громко не смеяться. Римма принесла из кухни торт, чай, включила музыку. С загадочным видом вытащила из шкафа бутылку мартини.
– По капельке для настроения, – предложила она.
Элина и Ким протянули кружки, Саша подставила свою. В этот момент Стасов аккуратно забрал у неё чашку и, поднимаясь, сказал:
– Ни она, ни я пить не будем. Половина одиннадцатого пора по домам.
Римма засмеялась:
– Стас, ты чего! По капельке, время детское.
Саша снова подставила кружку.
– Останемся. Мне ещё не хочется домой.
Петрова не успела плеснуть в неё мартини, как Иван толкнул чашку. Она упала на стол и разбилась.
– Что ты наделал – это же настоящий китайский фарфор восемнадцатого века. Меня мать убьет, – закричала Римма.
Саша посмотрела на Ивана. Его лицо выглядело отстранённым и чужим. Он молча взял её за руку и потащил из комнаты.
– Стасов, мне больно, – пожаловалась она, пытаясь вытащить из его крепко сжатых пальцев свою руку.
Он ослабил хватку, но не отпустил.
– Одевайся. Провожу домой, – голос Ивана снова звучал мягко.
– Не командуй. Я останусь у Риммы, – рассердилась Саша, поглаживая кисть руки.
Он молча нагнулся и надел ей на ноги туфли.
– Пить больше не будешь и вернешься домой ровно в одиннадцать, – сдержанно произнёс Стасов.
Так терпеливо говорят неразумному ребенку. Поняв это, она вспыхнула:
– А кто меня остановит?
– Я. Если нужно, понесу на руках, но обещание, данное твоему отцу, выполню, – буркнул Стасов.
– Какое обещание? – удивилась Саша, прекратив препираться.
– Никакое.
Иван открыл дверь и вывел её на лестничную площадку.
– Нет уж, сказал А, говори Б, – потребовала она.
– Твой папа попросил меня приводить его любимую дочь в целостности и сохранности в одиннадцать часов. Вот и выяснили. Теперь идём.
– Когда это папа разговаривал с тобой?
– Три года назад.
Он не сказал ей, что Сергей Данилович пообещал открутить ему кое-что, если хоть один волосок упадет с головы дочери. Взял с него слово: в одиннадцать вечера Саша должна быть дома. Тут Иван был с ним солидарен. Будь он взрослым мужчиной и имел дочь, точно также поговорил бы с её парнем. Ване понравился отец девушки. Сергей Данилович выглядел добродушным увальнем, внешне сильно смахивал на Хрущева, но в нём чувствовался характер.