Внутри заведения было уютно: маленькие столики на двоих, стулья с мягкими спинками и пастельного цвета стены. Компания молодых студентов составила несколько столиков в углу помещения и тихо наслаждалась подаваемым лакомством, лишь изредка врываясь тихими приглушенными смешками. За холодильником, выполненным в форме прозрачной барной стойки, стоял молодой парень европейской наружности. Однако на японском он говорил почти без акцента, причем крайне вежливо. Заказав две порции фисташкового мороженого, я вернулся к занятому нами столику и принялся за лакомство. Съев несколько ложек, замечаю что Рей даже не притронулась к своей порции, и лишь внимательно следит за моими действиями. Решаю немножко похулиганить: взяв ложкой немного вкусностей, прошу девушку открыть рот, после чего отправляю туда мороженку. Девочка послушно глотает вкусняшку, и спрашивает:
- Что это?
- Фисташковое мороженое. Замороженная смесь из молока, сахара и яичного белка. Тебе понравилось?
- Да, это приятно. - Взяв чайную ложку, Аянами начинает быстро есть сладость, почти не жуя.
- Не простудись, оно очень холодное. - Моя младшая сестренка тоже очень любила мороженое, пока была жива.
- Я не подвержена инфекционным заболеваниям. - Постоянно забываю о том, что она не хрупкая девушка, а искусственно созданная химера: просто не могу смотреть на нее, как на монстра. Вдруг наши аварийные телефоны синхронно зазвонили. Неужели и правда в бой? Я уже скучаю за тем безумным ощущением всемогущества Евангелиона. С предвкушением беру трубку:
- Алло! Да, это Икари Синдзи. - В трубке ответил грубый мужской голос.
- Сообщите ваше местоположение, чтобы мы могли вас забрать. Доктор Акаги вызывает для проведения имитационного синхротеста. - Вот и птица обломинго прилетела... Сообщаю охранникам адрес кафе, предварительно спросив его у бармена, и получаю ответ: "Будем через семь минут, ожидайте." Рей ушла в себя, анализируя сегодняшний день. Интересно, к каким выводам она придет в этот раз?
Ехали мы недолго, наверное минут пять. Нас с Рей разделили сразу, рассадив по разным машинам, а в Геофронте я ее уже не видел. В раздевалке возле ангара, куда меня привели, стояла и краснела низенькая и слегка полноватая девушка типично японской наружности. Представившись Майей Ибуки, она стесняясь, протянула мне сине-белое нечто, похожее на мечту фетишистки: контактный комбинезон, так вот ты какой. На это обтягивающее порождение больной фантазии возле сердца крепились две пластины, помеченные красными крестами - автоматическая аптечка, как я понимаю. Девушка ушла, а я принялся раздеваться, аккуратно складируя одежду в шкафчик с надписью "Третье Дитя". Надевалось это недоразумение неожиданно легко, а после нажатия кнопки на запястье очень плотно обтянуло тело. Нацепив нейроконтакты на голову и глянув в зеркало на получившуюся мечту престарелой любительницы мальчиков посвежее, крикнул, что я готов. Охранник, стоявший за дверью, провел меня к капсуле, периодически подозрительно косясь на мою странную форму одежды. Контактный комбинезон абсолютно не защищал тело от холода, а ноги чувствовали малейшую неровность рифленого металлического пола, так что относительно короткая дорога до капсулы получилась изрядной пыткой. Поднявшись по лестнице, забрался в капсулу и откинулся на мягкий ложемент. Бронированная створка закрылась, отрезая меня от окружающего мира. Устроившись в кресле поудобнее, я расслабился и приготовился к синхронизации, стараясь смягчить неприятные ощущения от того, что в мой разум пытаются пробить дыру. Вообще, отмокание в LCL для меня - крайне бесполезное занятие, ведь в контакт с людьми я вхожу и без всякого оборудования. Хотя это не так безопасно, как через переходник, в виде системы А-10, но при этом гораздо полнее и быстрее. Внутреннее пространство начало потихоньку заполняться жидкостью, медленно обволакивающей мое тело. В голове размеренно текли мысли вперемешку с докладами мостика, готовящего программу проведения синхротеста. Аккуратно сливаясь с Евангелионом, я старался провести синхронизацию без рывков и насилия над своим мозгом, постепенно погружаясь в ничто. Однако когда я очнулся уже в новом теле, то чуть не заорал от боли: это был не здоровый и полный сил Первый, а искалеченный огрызок: у него отсутствовали левая рука полностью, правая кисть и обе ноги, а глаза заменены устройствами, которые эмулировали сигналы сетчатки в нервные стволы. Ощущать себя искалеченным огрызком было отвратительно, а так как никаких особых заданий мне на эту синхронизацию не давали, то мне оставалось только два часа бессмысленно отмокать в крови Второго Ангела. Делать мне нечего: ученые заняты сами собой, увлеченно фиксируя параметры мысленного траффика между мной и Евой, так что я решил разобраться с той мешаниной, в которую превратилась моя память в результате моего же косяка. Каждый вдох из-за LCL был медленный и плавный, минимум раздражителей, за исключением боли того Евангелиона, к которому я подключен, но ее легко игнорировать, ведь он - это не я. Закрыв глаза, погружаюсь в воспоминания того, кем я был до смерти...