Глава 7. Взаперти.
Рей, ошалело моргая, лежала на ложементе в баке LCL. Девушка попыталась вспомнить, что с ней произошло и как она здесь очутилась, но память подсовывала лишь разрозненные фрагменты, а мысли путались. Тело едва слушалось: судороги волнами пробегали по мышцам, не давая расслабится, а конечности периодически подергивались, усиливая боль в и без того ноющих мышцах. Через мутную жидкость проступило смутно знакомое лицо, ремни притянули тело плотнее к ложементу и сознание погасло, затапливаемое нестерпимым огнем, сжигающим каждую клеточку ее тела.
Я проснулся в своей камере от боли: голову будто сдавили раскаленными клещами. Сдерживая вой, скатился с нар на холодный бетонный пол и открыл глаза. Безжизненный потолок, панель светодиодного освещения, металлическая койка, прибитая к стене и раковина с унитазом в углу. Аккуратно, стараясь не потревожить раны, я встал с бетона и с кряхтением рухнул обратно на нары. Первые несколько минут мне казалось, что я умру, но постепенно мне становилось легче: головная боль уходила, а желание выблевать свою печень превращалось в зверский голод. Оглядев себя, заметил свежие повязки на предплечье и кисти: пока я спал, меня перевязали, наверняка накачав какой-то дрянью - печень не справляется со всей той гадостью, что в меня вкололи, от того меня и тошнит. Поняв, что немедленная смерть мне не грозит, я постарался принять максимально комфортную позу и задумался, благо поводов для размышления у меня был целый вагон.
Черт, как я мог так ошибиться? Ведь с самого моего появления тут было ясно, что Гендо коварный и абсолютно беспринципный ублюдок. Неужели я действительно разучился подавлять в себе глупую подростковую истеричность, и теперь буду вести себя как малолетнее школие? Хотя, я что так, что эдак не смогу в одиночку сражаться с такой громадной системой, как NERV. Ведь моя неуязвимость, как у Шварцнеггера, сценарием не предусмотрена: не убьют, так закидают мясом, свяжут, а когда поймут, что прямые пытки бесполезны, начнут мучить тех, к кому я неравнодушен. Осознание своей слабости давило не хуже бетонной плиты: я же не герой глупого американского фильма, который решает все проблемы человечества одной левой, параллельно стреляя правой рукой из старушки маадьюс по толпам наступающих вьетнамцев! Чтобы сорвать злость, бью когтями по окованной металлом стене в надежде на то, что сил ее пробить мне хватит. Однако и тут облом: рвущая сердце боль и призрачные лезвия исчезают, не пройдя и на сантиметр вглубь, а пальцы больно скребут по металлу. Осознаю, что у меня сердце быстрее станет, чем я отсюда выберусь. Остается только ждать, а если совсем будет хреново - буду угрожать самоубийством, может что и выгорит...
***
За несколько часов до описанных выше событий...
Старый полковник и профессор генетики сидел в своем маленьком кабинете, перебирая дрожащими пальцами камушки для игры в шоги. То, что его молодой ученик ставит цель превыше всего, он знал давно, и был согласен с таким раскладом. "Смерть легка как перышко, долг тяжел как гора" - это высказывание как нельзя лучше отражало суть его воспитания в семье потомственных военных. Но цель, к которой стремился Икари Гендо, повергла полковника в шок: насколько нужно быть безумным, чтобы желать престола Творца? И потому Козо Фуюцуки решил, что бесчестье для него, как для солдата,предавшего своего командира - ничто в сравнении с жизнями миллионов тех, кто пережил Второй Удар, вызванный ошибкой в расчетах доктора Кацураги. Вздохнув, постаревший разом на десяток лет старый человек достал из верхнего ящика небольшую черную коробку, положил ее на стол и поднял трубку телефона внутренней связи: "Алло, это лаборатория 417? Благодарю, Майя, позови к телефону доктора Акаги. Она занята настройкой оборудования? Передай ей, пусть немедленно пройдет в мой кабинет. Да, это приказ." Положив трубку, он подключил прибор к розетке, подождал, пока загорится зеленый светодиод и нажал на кнопку. Громкий щелчок, запах озона, и несколько маленьких дымков сообщили о том, что вся незащищенная электроника вышла из строя. Проверив телефон, и убедившись, что он работает, мужчина откинулся на спинку стула и принялся ожидать визита ученой. Когда уставшая девушка с кругами под глазами раздраженно открыла дверь, хозяин кабинета дружелюбно улыбнулся и сказал: "Нам нужно обсудить кое-что важное, это касается не только нас с вами. Не волнуйтесь так, в моем кабинете какое-то время мы можем говорить спокойно."