От прочтения очередного варианта толкования пророчества Икари Гендо отвлек подрагивающий голос его секретарши:
- Командующий, к вам доктор Акаги Рицуко с докладом. Настаивает на срочной аудиенции. - Миловидная девушка всегда слегка нервничала, когда ей было необходимо неожиданно нарушить покой шефа.
- Хорошо, сейчас я свободен, пусть войдет. - Получив согласие, ученая глубоко вдохнула и, подавляя улыбку, переступила порог лифта. Несколько секунд, и она уже в огромном мрачном кабинете. Разом накатившие воспоминания заставили Акаги вздрогнуть: она пережила множество неприятных минут в этих стенах и сейчас эти видения разом заполонили сознание, заставляя дрожать колени. Отогнав мрачные мысли привычным усилием воли, женщина уверенно шагнула из света лифта в полумрак помещения, сжимая папку сфабрикованных МАГИ отчетов и графиков, которые должны будут послужить ключом к ее свободе от кошмара, в который превратил ее жизнь один безумец.
***
Изолятор NERV, камера Икари Синдзи.
Из медитации меня вырвал грубый окрик охранника: "Встать! Руки за голову, лицом к стене!" Скрипя зубами от боли в левой руке, выполняю приказ. Руки выворачивают и наручники защелкиваются на запястьях. Несколько ударов по ребрам скрючивают меня так, что я вижу только носки своих ботинок и едва могу дышать. В такой позе меня и ведут в неизвестном направлении. Рана на руке болит, поясницу от неудобной позы начинает ломить, я периодически спотыкаюсь, но конвоиры меня тащат вперед, не давая даже восстановить равновесие. Я едва понимал где нахожусь, с каждым шагом все глубже погружаясь в эдакий болезненный транс. После очередного лифта яркий свет сменился полумраком и светящимися линиями на полу: кажется, мы пришли. Жаль, что я не вижу лица того, кто стал причиной всего этого безумия: сил после медитации у меня достаточно для того, чтобы отправить его к праотцам.
Ощущался Икари Гендо как кусок пустоты, а голос выражал вселенское презрение: "Вам смягчены условия содержания с одиночной камеры на домашний арест: вы переезжаете к вашему опекуну.Все перемещения вне места проживания только с моей санкции и в сопровождении конвоя. Перемещения внутри дома санкционирует доктор Акаги. Любые контакты с кем-либо без разрешения опекуна запрещены." После такой тирады в поле моего зрения появились ноги в лакированных туфельках, правый рукав рубашки расстегивают ловкие пальцы; по оголенной коже прошлись ватой со спиртом, после чего последовала резкая боль и наручники сняли. Аккуратно разгибаюсь, скрипя зубами от боли в мышцах и стараясь не потревожить ноющие ребра, параллельно начиная готовить свой разум к единственному удару, который, я надеюсь, сможет пробить его защиту.
Осматривая себя, замечаю на правой руке широкий силиконовый браслет с металлическим утолщением, на котором в такт биению моего сердца моргает маленькая красная точка светодиода. Заметив мой интерес к этому устройству, Гендо с плохо скрываемым торжеством продолжил: "При попытке выкинуть какой-то из твоих фокусов это устройство впрыснет в твою кровь транквилизатор, который отключит твое сознание примерно через пятнадцать секунд. А если ты выйдешь за пределы дома без моего разрешения,ослушаешься моего приказа или попытаешься снять браслет - умрешь. А теперь уведите его." За пятнадцать секунд я могу многое натворить, только дайте мне волю. Но сейчас если я попытаюсь дернуться, меня гарантированно убьют: почти два десятка охранников стояли возле стен, держа оружие наготове, а сам Икари демонстративно выложил на стол Глок-17 с глушителем.
На обратном пути конвой обращался со мной аккуратнее: лишь изредка подталкивали прикладами в спину. Дошел, лишь поддерживая себя накопленной за время медитации энергией. Мне срочно нужно нормально поесть и хорошо поспать, а еще придумать, как добраться до Гендо за пятнадцать секунд. Но с деятельного настроения меня сбили мысли о Аянами: никакой информации о ней я не имел с момента, как оттолкнул ее в сторону, спасая от нападения. Я даже не знаю, сколько дней прошло с момента нападения: в изоляторе меня кормили всего два раза, а свет не выключался никогда. После десяти минут езды в окружении мордоворотов мы оказались в уютном спальном районе, состоящем из частных домиков, окруженных зелеными насаждениями. Покатавшись немного по улицам, авто остановилось возле непримечательного забора. Калитку открыла сама Рицуко в пушистом свитере и джинсах. Заметив мое плачевное состояние, девушка сказала охране: "Можете идти, спасибо за работу." Старший в конвое лишь молча козырнул, солдаты споро запрыгнули в хамви и укатили прочь, а я в ступоре уставился на открытую дверь: я не знал, идти мне внутрь или прямо сейчас валить прочь. Однако от Акаги ощущалось что угодно, только не враждебность.