- Синдзи, тебе больно? - Нормально, ничего страшного: голова болит и пара ожогов на теле. Не нужно так волноваться за меня, я не хрустальный.
- Меня не пустили на мостик, когда ты был там, наверху. Капитан Кацураги запретила мне присутствовать в Командном Центре во время операции. Она злится из-за того, что ты защищал меня?
- Нет, она злится, потому что я не действую так, как она хочет. Это только мои предположения, но скорее всего так и есть.
- Почему люди так стремятся отобрать право выбора у других? Мне это не приносит удовольствия потому, что я не человек?
- Нет, Рей: чем больше один конкретный человек несчастен, тем больше он стремится реализовать себя. Но развиваться очень сложно, а потому людям гораздо проще унижать других, чем становится лучше самим.
- Это и есть причина всех войн? - Это очень сложный вопрос, я не знаю.
- Я постараюсь найти ответы. Сегодня в 18:30 начинается операция Ясима: в 19:00 мы должны быть готовы к синхронизации с Евангелионами, в 19:00 своим ходом выдвигаемся на огневую позицию, после чего ожидаем дальнейших указаний. Сейчас я принесу тебе поесть. - Девушка встала, поправила юбку и вышла. Давненько у меня не было столь безумного разговора, хотя, наверное я за это и люблю с ней говорить: ведь если смотреть со стороны, люди и правда смотрятся глупо, пытаясь доказать другому свою важность. В Японии же право на своем мнение получают только начальники перед подчиненными, и потому мне, закоренелому индивидуалисту, не сойти с ума в этом мире рабов и господ весьма сложно. Рицуко, к моему счастью, таким не болела: ученый без собственного мнения бесполезен, а вот Кацураги, прошедшую суровую армейскую школу, явно бесило то, что я считаю себя личностью, а не частью толпы. И этот конфликт, боюсь, мне уже не погасить: я не изменюсь, да и она слишком закорернела в своей "правильности". Ладно, пока есть время, нужно отдохнуть перед боем, а грустные мысли можно и после думать, если это "после" вообще будет: ангел оказался гораздо сильнее и опаснее, чем я его представлял. Скоро придет Аянами, и я хочу просто побыть с ней, ведь есть шанс, что это для меня последний совместный вечер...
Я сидел на металлической платформе, приобняв Рей и смотрел в ночное небо, любуясь звездами через клочья черного дыма. В воздухе отчетливо пахло гарью, а хлопья пепла причудливыми бабочками кружились в воздухе, оседая на пепельные от неверного света луны волосы моей любимой. Город горел, освещая отсветами пожаров фиолетовое тело ангела, кажущееся черным в дрожащем свете пламени: после моего появления он не успокоился, пока не разнес все, что хоть немного напоминало силуэтом Еву. Раскаленные добела куски зданий светились сквозь дым, превращая и без того впечатляющую картину в творение безумного сюрреалиста. Огромные озера расплавленного стекла стекались в воронку в центре, куда упирался сияющий луч, выходящий из нижней вершины октаэдра. Все слова уже сказаны, а потому оставалось только сидеть, обнимая такое маленькое теплое тело и верить в то, что это не последние минуты вместе. Огромные силуэты двух Евангелионов возвышались по бокам платформы как изваяния древних богов, внушающие уверенность и дающие надежду. Порывы ветра, дующего в сторону раскаленного ада, дарили облегчение телу, чувствующему жар от пожарища даже тут. Внизу, в сорока метрах под нами, суетились рабочие, протягивающие последние коммуникации и заливающие жидкий азот в контуры охлаждения сверхпроводников огромного ружья, бывшего в девичестве ускорителем антивещества в подшефной НЕРВу лаборатории. Из этой штуки мне и предстоит стрелять. Несколько дальше лежал огромный черный щит в полный рост Евы - днище от недостроенного шаттла, покрытое абляционной термозащитой последнего поколения. Если защитить его АТ-полем, то хватит секунд на 20: даже это было огромным достижением под таким бешеным напором энергии. Это хорошо, что фонарик ангела не светит в гамма-диапазоне: АТ-поле очень плохо держит проникающую радиацию. Посл ещита пойдет плавится броня Евы, которая долго не выдержит даже под такой защитой: слишком уж велика энергия в луче этого монстра. Надеюсь, что Аянами не будет мучится слишком долго. Над площадкой взревела сирена, противным воем ввинтившись в мозг, Рей вздрогнула и тихим голосом сказала: "Синдзи, нам пора. Не волнуйся, я буду защищать тебя." Вместо ответа я прикоснулся губами к ее волосам, сдувая дыханием черные хлопья пепла, и пошел к капсуле. У меня было всего три попытки, причем первый выстрел наверняка будет провальным: никаких практических стрельб из такого оружия никогда не производилось, и все поправки были рассчитаны МАГИ только на голой теории, и будут подвергаться корректировке после выстрела. Однако до второго залпа щит должен выдержать. Привычный спазм, и омут синхронизации вымывает все мысли, кроме одной: "УБИВАТЬ!!" Приходить в себя тяжело: очень сложно не растворится в этой безграничной мощи, потеряв себя и слившись с идеалом. Но я нужен там, а потому приходится открывать глаза. Огромное тело Евы-01 слегка побаливало от ожогов, а новые листы брони сидели слегка криво, как впервые одетые кожаные туфли, но горящее огнем море энергии в груди и ощущение безумной мощи этой машины для убийства затмевало все неудобства. Мешала легкая скованность в спине: питающий кабель очень усложняет движение. В углу зрения появились два проекционных экрана видеосвязи: бесстрастное лицо Рей, слегка искаженное LCL, и злое лицо Мисато из КШМки, отдающей последние приказы техникам. Аянами занимала позицию чуть ниже и правее по склону, готовая в любую секунду защитить меня от выстрела Ангела, я же устраивался, стараясь поудобнее перехватить наскоро прицепленные к ускорителю рукоятки управления. После нескольких попыток подключение к системам Евы таки произошло: Ангел скачком приблизился, заслонив весь экран, а орудие через компьютерный интерфейс доложило о готовности к стрельбе, сформировав прицельную сетку, которую мне и следовало навести на Ангела. Снайперскую подготовку я никогда не проходил и стрелял из чего-то, кроме автоматов или пистолетов, из рук вон плохо, а потому уж никак не подходил для этой роли. Аянами же вообще не имела никакой огневой подготовки и ее уровень синхронизации и координация движений в Еве были слишком малы чтобы навести винтовку в цель, а не просто в сторону врага. Получив от Кацураги разрешение на открытие огня, я постарался успокоится. Мир привычно выцвел, хаотичный танец отблесков на гранях врага превратился в неспешный плавный хоровод, а центральный маркер прицела лег на середину силуэта врага: именно там, по данным телеметрии искажений АТ-поля и находилось ядро ангела. Сетка немного сместилась влево и вниз, подстраиваясь под дистанцию до цели, я аккуратно довел прицел обратно и немного подождал, успокаивая мандраж. Евангелиону почти не нужен воздух: при достаточном количестве энергии задержать дыхание на пару десятков минут для него не проблема, но моему телу воздух нужен гораздо чаще. Медленный выд