– Считай, что расплатился за стрижку, – усмехнулась она с лёгкой хрипотцой в голосе. – А вообще-то, судя по тому, что ты вытворял, у тебя уже имеется в этом плане кое-какой опыт.
Я неопределённо пожал плечами, пусть думает, что хочет. В любом случае каждый из нас получил то, что хотел, и сейчас мне стало немного стыдно перед Ингой. Конечно, вряд ли она когда-нибудь узнает о моей мимолётной страсти с взрослой женщиной, если только я сам не расскажу. В том, что Таня будет молчать, я не сомневался, но внутренне всё равно чувствовал себя немного предателем.
– Татьян, можно задать тебе один нескромный вопрос?
Она приподняла аккуратно выщипанные брови, выпустила изо рта в потолок струйку дыма и усмехнулась:
– А я люблю нескромные вопросы. Давай, спрашивай.
– Почему ты накинулась именно на меня? С твоими данными к тебе должна стоять очередь из мужиков, и не самых последних.
– Хм, какие ты интересные вопросы задаёшь, – сказала она почему-то с грустной улыбкой и посмотрела куда-то мимо меня.
Затем поднялась, отошла к окну и стала выпускать дым непосредственно в форточку. Так она стояла и молчала пару минут, пока не докурила сигарету, выбросив окурок с фильтром на улицу, закрыла форточку и, скрестив руки на груди, повернулась ко мне.
– Что ж, буду с тобой говорить, как со взрослым. Видишь ли, Максим, в жизни случаются ситуации, когда женщина находит себе мужчину, который занимает достаточно серьёзную должность, он состоятелен, делает дорогие подарки, и при этом ужасно ревнив. Но душить он не будет, как Отелло Дездемону. Он просто говорит своей женщине: «Если я узнаю, что ты мне изменяешь, то твоя жизнь превратится в ад». Что она как минимум потеряет работу, а новую по специальности в своём городе уже не найдёт. Я уже сто раз пожалела, что когда-то связалась с ним, но теперь уже поздно. Да и, с другой стороны, он меня не то что содержит, но очень хорошо помогает, и даже обещает устроить мне новую квартиру, а у него, поверь, такие возможности имеются. Он в обкоме не последний человек, руководит отделом, курирующим ЖКХ, в том числе новостройки и распределение квартир. Но в постели он, прямо скажем, не очень. Представляю, какие крохи в этом плане достаются его жене, не удивлюсь, если и она завела любовника. А тут приходишь ты, молодой, спортивный, наверняка не избалованный женским вниманием… Что не избалованный, я это поняла, когда во время стрижки ты то и дело смотрел на мою грудь, и при этом так мило краснел, – усмехнулась она. – Меня это уже тогда начало заводить. А когда мы пили чай, ты снова смотрел в прорезь халата, ну и… В общем, дальше меня понесло. Надеюсь, тебе тоже понравилось?
– Хм, не то слово, – хмыкнул я и тут же выдал непроизвольно. – А этого благодетеля часом не Михаил ли Борисович звать?
И только мгновение спустя, увидев, как изменилась в лице Татьяна, понял, что и впрямь верна поговорка: «Язык мой – враг мой». Она реально посерела, как-будто из неё моментально выкачали всю кровь, а в глазах плескался самый настоящий страх.
– От… откуда ты его знаешь? – заикаясь, тихим, дрожащим голос спросила она.
– Э-э-э… Просто у моей знакомой отец работает в обкоме, в отделе по распределению жилплощади, я чё-то наобум и ляпнул. А что, угадал? – решил закосить я под дурачка.
Кто же знал, что моё интуитивное предположение окажется настолько верным… Ох, балбес, ох, дурья моя башка… Отрезать этот язык к чёртовой матери! Я готов был провалиться сквозь землю.
– Максим!
Она вдруг встала передо мной на колени, с мольбой глядя мне в глаза снизу вверх и с неожиданной силой стиснув мои пальцы своими.
– Максим, мальчик мой, я тебя умоляю, слышишь, умоляю – никому ни слова! Господи боже ты мой, зачем я всё это тебе рассказала…
Неожиданно она метнулась к шкафу, вытащила из него обувную коробку, открыла и сунула мне в руки. В коробке лежали деньги, просто горка купюр, преимущественно десятки, но виднелись даже четвертные. Навскидку – что-то около тысячи рублей.
– Забирай, забирай всё, только молчи! Ни слова ни своей знакомой, никому, иначе мне конец.
– Да ты что, с ума сошла?!
Я силой заставил её взять коробку. Во мне окончательно проснулся 58-летний мужик, которому теперь предстояло успокоить впавшую в истерику женщину.
– Забери деньги и больше не смей предлагать мне ничего подобного! С чего ты решила, что я начну трепаться с кем-то о нашей с тобой… кгхм… связи, тем более, мимолётной? Поверь, мне и самому нет никакого резона рассказывать кому бы то ни было о том, что между нами сегодня случилось. Ну как, успокоилась? Может, водички?