В общем, пока будем пока заботиться о своём личном благополучии и благополучии моих близких, а там будет видно. Может, что-то и получится сделать для страны, а не получится – значит, не судьба, задницу рвать на британский флаг я не собираюсь. В конце концов спецслужбы заставят вечно бухого Ельцина передать власть своему человеку, который наведёт какой-никакой порядок в стране. Правда, из-за вечно кипящей говном Украины разразятся всем известные события, которые заставят российскую экономику серьёзно просесть и, невзирая на санкции против олигархов, пострадают простые люди, а многие из попавших под санкции напротив, станут ещё богаче. Да, и вокруг Гаранта соберётся своя жирующая камарилья, и что там будет после 2020 года – остаётся только гадать.
М-да, что-то частенько я отвлекаюсь на философские рассуждения, видно, сознание старика заставляет постоянно сваливаться в мыслительный процесс. А между тем вот уже и она, Привокзальная площадь и здание вокзала Пенза-I с большими прямоугольными часами. К чемпионату мира по футболу 2018 года фасад вокзала изрядно перелицуют, а часы заменят на креативные, где будут только две стрелки без часовых делений, и пойди догадайся, какое время эти часы показывают. Я бы этих новаторов…
Трёхэтажное здание ТУ-9 пряталось справа от Привокзальной площади, и во дворе уже толпился народ. Девчонки тоже имелись, как-никак в училище готовили и проводниц. В девчачьей компании мелькнула белокурая головка, и меня словно током ударило: это же Лада Касаткина, моя бывшая одноклассница! Эта маленькая, тихая девчонка училась с нами класса до 5-го, потом по какой-то причине перевелась в другую школу. И да, я помнил, что на втором курсе она трагически погибнет. Смерть будет страшной, девчонка заживо сгорит в огне. Пожар случился, как после говорили, из-за старой проводки. Причём сама же и забежит в старый горящий дом. Забежит во второй раз, в первый она вынесет младшего братишку, а затем снова помчится спасать какие-то вещи. И больше из объятого пламенем строения уже не выйдет. Говорили, у Лады был парень, который вынес её уже из сгоревшего дома со слезами на глазах… Блин, невольно на ум приходит «Наутилус» с его «Я хочу быть с тобой».
Помню, как гроб с телом Лады стоял во дворе училища, а мы проходили мимо, и как шокировало меня зрелище запёкшейся до тёмно-коричневого цвета кожи. Я несколько дней тогда пребывал в шоковом состоянии, а сейчас, увидев Ладу, те воспоминания вырвались наружу подобно раскалённой магме из проснувшегося вулкана.
Вот! Вот что я постараюсь изменить – спасти Ладу от гибели! И не только её. Мой лучший школьный друг Пашка Яковенко, он погибнет, ещё будучи студентом политеха. Свяжется с какими-то бандитами, и получит нож в сердце. Я узнаю об этом, вернувшись из армии. Как так получилось, что интеллигентный, весь такой правильный Пашка имел дела с уголовниками – для меня так и осталось загадкой. С его родными я не встречался, трагическую новость узнал от общих друзей и решил, что незачем лишний раз травмировать родителей и старшего брата Пашки воспоминаниями.
– Лада, привет! – поздоровался я чуть дрогнувшим голосом.
– Максим? Привет! – улыбнулась она, удивлённо приподняв белёсые брови. – А ты что, тоже здесь будешь учиться?
– Угу, на помощника машиниста электровоза. А ты, я так понимаю, будущая проводница? – подытожил я, зная, что в прошлой реальности ей поработать проводницей так и не удалось.
Она не успела ответить, так как раздался крик:
– Группа Т-92, ко мне!
Это выкрикнул мужчина в синем костюме, в котором я сразу же узнал нашего будущего мастера. Мы у него были второй группой, три года он вёл тех, кто выпустился в этом году. Валерий Борисович держал в руках список, где ручкой отмечал фамилию подошедшего студента. Всего 21 фамилия. А вот и знакомые физиономии подтягиваются. Щебень ростом мне по плечо с неизменной вихляющей походкой, которую я помнил десятилетия спустя, Чарыков и Воронов – два другана, рыжий оптимист и душа любой компании Серёга Стрючков, длинный и немного как бы не от мира сего Миша Маслов, у которого верхушки ушей от рождения не закручивались, как у обычных людей, а были ровными, словно отутюженными. Его отец работал машинистом, и Маслов, как я помнил, не мыслил для себя другой профессии. Но почему-то поступил не в железнодорожный техникум, где сразу готовили на машинистов, а в училище. Может, экзамены завалил?