Конечно же, наш герой состоял в комсомоле, однако все его участие в этой организации ограничивалось уплатой взносов. Другие аспекты общественной жизни института молодой человек также нередко игнорировал, а если и принимал в них участие, то без свойственного комсомольцам огонька.
Вообще будущее 19-летнего студента второго курса одного из ведущих вузов страны было расписано на много лет вперёд. Витя был уверен, что, закончив институт и став обладателем диплома переводчика, не без помощи имевших хорошие связи родителей пристроится каким-нибудь третьим секретарём в посольство приличной страны, в число которых он включал развитые западноевропейские страны, США и Канаду, а также Японию. А в дальнейшем, если повезёт, будет подниматься по карьерной лестнице, может быть, даже станет когда-нибудь полномочным послом. (Дорогой читатель уже, вероятно, догадывается, студентом какого учебного заведения был наш герой, но пусть это останется лишь предположением).
Впрочем, был вариант стать переводчиком, только, конечно, не литературным и не техническим тем более – Виктор всё же иногда умел реально смотреть на вещи и оценивать свои силы.
Оценил он свои возможности, и когда узнал, что их группа отправляется в поход по местам боевой славы 316-й стрелковой дивизии, которая под командованием генерал-майора Ивана Панфилова отличилась в боях под Волоколамском. Об этом им сообщил их куратор, добавивший, что возглавлять группу будет подполковник в отставке Пётр Андреевич Варфоломеев, принимавший непосредственное участие в боях в районе Волоколамска. Он сказал, что студенты вуза под руководством Варфоломеева ежегодно отправляются в такого рода походы длиной в неделю, правда, обычно летом, но в этот раз по какой-то неведомой для студентов причине их отправляют в поход в ноябре. Не иначе решили проверить молодых людей на вынослиаость. И это будет не просто поход, их группа станет своего рода поисковым отрядом, а найденные артефакты пополнят экспозицию институтского музея.
Витя понимал, что неделя хождения по ноябрьскому лесу, пусть даже с ночёвками в каком-то обещанном деревенском бараке, может отразиться на его здоровье не лучшим образом, однако избежать сей участи не получилось. Сам виноват, вовремя не подсуетился. Был уверен, что накануне похода возьмёт справку-освобождение у главврача районной поликлиники – хорошего знакомого его отца. Но оказалось, что главврач, как на грех, уже неделю находился в отпуске, более того, уехал навестить родню куда-то в сторону Алтая. Времени искать другие варианты уже не оставалось. Ну не под машину же кидаться, в самом деле, чтобы остаться в Москве!
Да и куратор группы, давно уже высказывавший в сторону Вити недовольство его индифферентностью, обещал, что, если тот снова найдёт какую-то причину, пусть даже уважительную, чтобы в очередной раз оторваться от коллектива – он пойдёт к ректору. И никакие папа с мамой с их связями Виктору не помогут. Так и сказал, причём при сокурсниках, что для молодого человека было действительно обидно. И когда выяснилось, что больничного ему не видать, как своих ушей, Фомин обречённо явился утром 14 ноября на вокзал в соответствующей экипировке.
До Волоколамска они добрались на электричке, а дальше на перекладных до села Болычево, в окрестностях которого шли ожесточённые бои. Там у Варфоломеева оказался знакомый председатель, который выделил студентам для проживания действительно деревянный барак, к счастью, снабжённый печкой. У барака даже имелся маленький пристрой – полевая кухня, где двум более-менее соображавшим в приготовлении пищи девчонкам из группы было приказано готовить завтраки и ужины. Обедать, как заявил Пётр Андреевич, они будут в полях, используя концентраты, особые кулинарные умения не понадобятся. Так что в бараке поисковикам предстояло только ночевать, а с утра до вечера – бродить по местным лесам в поисках тех самых будущих экспонатов институтского музея.
И сейчас, проклиная сыпавший с неба дождь со снегом, куратора и возглавлявшего их поисковый отряд подполковника в отставке, Витя со штыковой лопатой на плече и с рюкзаком за спиной в компании ещё семнадцати студентов топал по раскисшей от грязи просёлочной дороге. На голове его была трикотажная шапочка и капюшон брезентовой куртки, надетой на обычную с синтепоновой подкладкой, на ногах – резиновые сапоги, в которых даже тёплые носки не спасали от холода. Куртку и вещмешок отец одолжил у соседа-рыбака, неудивительно, что от них пахло рыбой.