Полностью всё пережитое не забудется, как и война всегда будет жить в их сердцах, но она не будет уже хрипло дышать над ухом, не будет обдувать спину ледяным ветром, не будет стоять с палочкой у виска. Пусть война уснёт в их сердцах и больше никогда не просыпается. И будет снова слышен смех, и шалости будут, конечно, ведь они же дети. Шалости, а не боевые заклинания. Целители сделают всё возможное для этого.
А сейчас они работают, надо восстановить подвижность тела, подвижность рук, ног. Гимнастика, сначала щадящая, потом постепенно усложняющаяся. Мальчики буквально рвут жилы, приходится их останавливать. Им тяжело, иногда очень, до слёз, но за возможность поднять свою девочку на руки они сделают что угодно.
Маленькие воины. Настоящие мужчины. И их девочки. Бесценные сокровища друг друга.
Часть 11
— Что там с Пожирателями, да и с Азкабаном?
— Мели, там всё сложно… Получается и у авроров рыльце в пушку, и у Пожирателей.
— Аластор? Что ты имеешь в виду?
— Ну вот Лестрейнджи — кровная месть. Причём законная. Долохов вообще непонятно за что сидит. А остальные за дело, конечно, но и наших через одного за то же самое сажать надо. Эх…
И заработала машина правосудия, правда, на этот раз действительно правосудия. Каждого в Азкабане, в Министерстве и всех, кто был с меткой, допрашивали при помощи магловских психиатров, веритасерума и менталистов. С одной только целью — выявить тех, кто готов на насилие. Кто ставит своё желание власти выше закона. Кто готов направить палочку на беззащитную женщину или ребёнка. Охрана предотвратила десять покушений на Амелию Боунс и свыше двух десятков — на следователей. Заказчики и исполнители вычислялись и уничтожались без жалости. Дознание проводилось очень жёстко… Азкабан опустел на две трети.
— Что с русскими? Они решили, что сделают с Дамблдором?
— Решили… Но тут возникла неожиданность, я бы сказал.
— Что решили русские?
— Ритуал жизнь на жизнь.
— Вернуть погибшего взамен на саму суть… Демонология же, да?
— Да, Мели, но не это самое странное. Они решили обратиться к Поттеру, чтобы он решил, кого вернуть.
— Ох…
Большой зал центрального купола базы. Полсотни детей, кто сидит, кто полулежит. Лишь Поттер и его Гермиона стоят, держась друг за друга, а перед ними двое русских. Волхв в белом одеянии с огромным, выше человеческого роста, посохом. Демонолог в чёрных, цвета безлунной ночи, одеяниях, украшенных черепом. И двое русских смотрят в глаза подростку.
— Вы можете вернуть одного человека из-за грани. Неважно, когда он погиб, но только одного, а платой станет сама суть Альбуса Дамблдора. Он исчезнет из мира навечно, без права перерождения. Вам решать.
— Брат, ты можешь вернуть отца или мать, — проговорил Невилл.
— Но, может быть, маму Луны?
— Нет, братик, маме хорошо там, где она сейчас, — улыбается Полумна. — А у меня есть Невилл.
— Сью, может? — тихо спрашивает Гарри.
— Не надо, Гарри, верни свою маму, так будет правильно.
Они говорят друг с другом, но Гарри понимает, что и его маме хорошо там, где она сейчас. Но среди них здесь есть человек, которому можно вернуть потерянное. Который просто не живёт, оставаясь с очень близким человеком в прошлом. Мальчик улыбается, и всё понявшая Гермиона улыбается в ответ.
— Мы решили.
— Мы не будем оспаривать ваше решение, но вы хорошо подумали?
— Да, это будет правильно.
И целители, услышав имя, поражённо смотрят на детей. Каким же огромным сердцем надо обладать, чтобы отказаться от возможности обнять маму ради того, чтобы вернуть совершенно постороннему человеку близкого? А подростки, которых все уже зовут «отряд Поттера», облегчённо улыбаются, радуясь решению командира, которое они полностью поддерживают. Так действительно будет правильно.
Как же сложна реабилитация после реанимации. Мальчики уже уверенно ходят, вот с девочками сложнее — им тяжело, очень тяжело, хочется просто лечь и заплакать. Девочки, хрупкие, нежные создания… Уже не нужно идти через не могу, и на них накатывает. Накатывают слёзы, истерика, но всегда рядом их мальчики.
— Лунушка, сердце моё, давай ещё один шажочек сделаем? Ещё только один, давай, а?
— Мне тяжело, мне плохо, я устала…
— Малышка моя родная, скоро можно будет отдохнуть, осталось ещё чуть-чуть.
— Я больше не могу…
— Гарри, закопай меня тут.