Андрей чувствовал, что его вот-вот словно разорвет на куски. Дикое напряжение во всем теле и это чертово жжение!
Вдруг раздался внезапный тихий голос в его голове:
- Попытайся успокоиться и сорвать с себя ремни, просто успокойся и пробуй. Позже всё объясню. Делай!
Андрею ничего не оставалось, кроме как послушать возникший из ниоткуда голос.
Попытавшись взять себя под контроль в этот критический момент и сделать усилие над собой, Андрей почувствовал, как ремни стали трещать по краям на стыках. Он ощущал свое тело несколько по иному. Вдруг и сам Вилли заметил что-то неладное и ухватился за ножик со стола. Вдруг лопнул ремень, а за ним второй, третий... Они начали расходиться, будто тоненькие ниточки.
Андрей обратил Внимание на засуетившегося Вилли и начал уже приподниматься, как вдруг увидел, как тот заносил над ним руку с ножом и этой адской и лишенной ума и разума улыбкой. Он был полностью обезумевшим!
За секунды до неминуемой смерти Андрей резко заметил, что все вокруг замедлилось и двигалось несколько непривычно и так плавно. Вилли был не исключением. Его нож уже несся на всей скорости к голове Андрея.
Окинув взглядом безумца и рассчитав траекторию удара только что вырвавшийся из заключения Андрей начал двигаться в правую относительно Вилли сторону. Его движения оставались обычными и вовсе не замедленными, как все всё окружающее. Не упуская момента, Андрей резко выхватил ножик со стола слева и отклонившись в сторону взгляну на Вилли - тот уже прошелся рукой по всему намеченному пути и начал поворачивать голову в сторону Андрея. Его глаза горели безумием и яростью. Он начал поворачиваться и пытаться занести руку с холодным оружием снова. Но Андрей опередил его и вонзил нож в шею, а затем в глаз и снова в шею. Резко его тело настигла дикая стонущая боль и он начал падать, успев нанести еще пару смертельных ударов ножом. Глаза его закрывались сами по себе и совершенно ни одна часть тела его не слушалась. даже мысли мешались и были будто не свои.
- Молодец, я и не ожидал, что ты сам все поймешь и со всем с...
Андрей отключился. Лежал он прямо в паре сантиметров от лужи густой и до сих пор сочащейся из тела толстяка крови. Факел догорал и после вовсе потух. Воцарилась полная и беспроглядная тьма.