— Вот это мы и должны узнать, но явно ничего хорошего! Яды, оружие, воздействие на разум, можно придумать массу способов, но все они сводятся к одному. Лев, как минимум, надолго утратил бы способность руководить событиями.
— То есть?
— Да, эта история теснейшим образом связана с беспорядками в Риме, точнее это другая грань той же истории, направленной на устранение Льва, — кивнул Дюша. — Раньше твари подгоняли орды, и это было как-то честнее, но теперь, раз мы не на границе, они сменили клыки на яд, перефразируя Прежних.
Прибыв в госпиталь, они узнали, что медсестра Анна Петрова пять минут назад завершила смену, и отправилась домой, в один из пригородов Рима. Пожав плечами, Дюша и Влад пошли по следу, но и тут они немного опоздали. Соседка Анны сообщила, что та десять минут назад покинула дом, явно отправившись на работу. Расспросы не дали ничего.
Оставленная в квартире засада не дала результатов.
Анна вышла и ушла, не оставив следов. Мелкие зацепки, которые можно было выжать из жилья, давали слишком большой простор для поисков. Не оставляло сомнений, что ее предупредили, и предупредили вовремя. Поразмыслив, Дюша пришел к парадоксальному выводу.
— Итак, Спартак, зачем ты рассказал своей пассии?
— А чтобы с вас спесь сбить, — пробурчал Спартак. — Задолбали, ходите и ходите вокруг, не успеешь влюбиться, как сразу тебя начинают осаждать завистники, и каждому хочется почему-то именно твою девушку, хотя вокруг полно свободных. Хрен вам, понятно?
— Да ты понимаешь, что наделал? — взвыл Дюша.
— Не дал вам схватить свою девушку, — ответил Спартак, зевая. — Или что?
— Ты уже забыл, как обещал на ней жениться? Или всем нам мозги полоскал, каждую минуту поминая ее?
— Ну поболтал немножко, подумаешь, что такого?
— Так, — прихлопнул по столу Дюша. — Твоя… девушка хотела увидеть Льва?
— Да, а что такого? — поднял недоумевающий взгляд Спартак. — Все хотят увидеть Льва!
Дюша взвыл и начал рвать на себе волосы, попутно высказывая Спартаку, какой тот… инфантильный телок, и повелся на такую разводку, и что пора бы уже перестать думать чем попало, а начать все-таки использовать голову по назначению. Спартак слушал, слушал, потом пожал плечами.
— Да ладно тебе, Дюша, можно подумать она первая, кто хочет убить Льва. Думаю, ей пришлось бы занять место в хвосте очень длинной очереди, пожелай она убить Льва. И кто сказал, что генерал бы сидел и смотрел? Ты вспомни, хоть кому-то из нас на тренировках удавалось его достать?
— Так ты знал?
— Нет, не знал, — еще раз пожал плечами снайпер, — но разве это важно?
— Да ты вообще замечаешь, что вокруг происходит?
— Волна идет, а что?
— Да то, дурья твоя башка, — вскричал Дюша, — что Лев не только символ, но и реально противостоит тварям, псионикам, хрен знает кому еще, и убери его, эффективность сопротивления сразу упадет в разы. Что после этого ждет нас, учитывая общую обстановку?
— Осада Рима?
— И его падение, увы, неизбежное. Ты же своей влюбленной глупостью чуть не приблизил этот момент!
— Да ладно, Дюша, все бы тебе сгущать краски!
— Тогда объясни, куда делать твоя девушка, что ее никто найти не может, и заметь, исчезла она только после твоего предупреждения!
Спартак еще раз пожал плечами, мол, исчезла и исчезла, подумаешь. В чем-то он был, конечно, прав, один человек или псионик на таком уровне не решал ничего. Никаких доказательств злонамеренности действий, за исключением самого воздействия, найдено не было. Дюша, тем не менее, продолжал подозревать, что квартира у Анны была подставная, специально для таких вот проверяющих, вроде него. А сама она сейчас докладывает о провале операции или, наоборот, обдумывает, как бы оказаться наедине со Спартаком, усилить внушение и продолжить то, что собиралась.
Примерно так он и высказал Спартаку, даже местами чересчур эмоционально. Кричал, размахивал руками, достал заключение эксперта о псионическом воздействии, и тыкал в него пальцем, потом в Спартака. Тот взирал сверху вниз на Дюшу, с грустным видом, но в ответ ничего так и не сказал. В конце концов, час спустя, Дюша выдохся и упал на стул, доставая сигареты. Все его жемчужины красноречия, похоже, пролетели мимо ушей Спартака, иначе объяснить такое отсутствие реакции Дюша просто не мог.
Снайпер, в свою очередь, помолчав и дождавшись, пока Дюша отойдет, сказал.
— Я все понимаю, Дюша. Спасибо тебе. Да, я был неправ, предупреждая ее, но повторись эта ситуация, опять бы предупредил.
— Да как?
— Эх, да как ты не поймешь, что она снова пробудила во мне жизнь. Понимаешь, жизнь! После похищения Лизы я был не в себе, натворил кучу глупостей, и как будто замерз, в конце концов, утешая себе несбыточным обещанием найти и спасти Елизавету. Нашел и спас, ага, ты сам видел, как там все повернулось!