— А если арестовать всех-всех руководителей? — уточнил Асыл.
— Тоже эффекта не будет. Среднее звено станет высшим, и всего то, — пожал плечами колобок. — Все это ими предусмотрено, записано, доведено до рядового состава. Переломить ситуацию можно, только сведя ее к такой, на которую у них нет опыта реакции.
— Ну, хорошо, вот мы похитили или убили кого-то из главарей. Следов не оставили. На следующий день встанет новый главарь, как вы тут описывали. И все. Где целебный эффект?
— В таинственности случившегося, — немедленно ответил Пауль. — Пусть поломают головы! Один раз — еще ничего, два — уже испугаются, три — начнут разбегаться!
Асыл внимательно посмотрел на Пауля, и тот, похоже, не шутил и сам верил в ожидаемый эффект. Капитан Имангалиев, конечно, мог бы себе представить, сколько «таинственных» смертей должно произойти, чтобы подействовало, но этого и не требовалось. Гораздо проще было провести упомянутую облаву и арестовать всех разом. А потом следующую верхушку. И так повторить несколько раз, пока не подействует.
С чего бы людям, готовым убивать и грабить других людей, бояться смерти? Своей — еще понятно, но чужой? Ну, исчез он там каким-то непонятным способом, усилят охрану, удвоят меры предосторожности и только. Видимо, начальник милиции совсем отчаялся и готов был забыть о стандартных, проверенных, дающих результат мерах противодействия, проверенных еще Прежними. «Или на него воздействовали», шепнул внутренний голос.
Асыл удивился, как эта очевидная мысль не пришла ему в голову раньше.
— Хорошо, — кивнул он Паулю. — Оставьте проект, я его посмотрю. Три дня, и вы получите ответ.
— Отлично! Отлично! Спасибо! Я знал! — вскочил Пауль.
Пожав руку Асылу, он вышел. Капитан Имангалиев посидел, задумавшись, потом решительно начертил на папке с проектом: «Отказать. Подразделению 23 провести проверку автора в кратчайшие сроки». После чего отдал распоряжение вызвать к нему сержанта Мумашева и лейтенанта Десновского, где бы они не находились и чем бы ни занимались.
Лейтенант Десновский занимался прогулкой с любимой девушкой по любимому городу. Как только в Риме появилась Анна, теперь уже на постоянной основе, как город окрасился для снайпера в тона привлекательности. Намеки того же Дюши, что дело тут нечисто, Спартак пропускал мимо ушей или гордо игнорировал, уверяя, что на этот раз уж он ух! Женится, заведет кучу детей и вообще утрет всем нос! А в подарок преподнесет любимой уши Сверхмозга!
Поэтому неудивительно, что за Спартаком старались приглядывать, хотя бы вполглаза.
— А вот здесь у нас центр города и памятник Льву! — гордо заявил Спартак, обводя рукой площадь.
— Какой красавец! — восхитилась Анна.
— Да, скульптор ему изрядно польстил, — снисходительно бросил Спартак. — И роста добавил, и лысину облагородил, да и в целом лицо слишком красивое и мягкое. Опять же сигарета отсутствует, а это в корне неправильно!
— О, ну это же некрасиво! — надула губки Анна.
— Зато правильно! — напыщенным тоном ответил Спартак. — Ведь сколько раз я видел Льва, и никогда он не был таким красавцем! Разве это Римский Лев? Это какой-то слащавый красавчик, неспособный ударом руки перебить хребет любой твари! А потом, не обращая внимания на кровь и кишки вокруг, скомандовать атаку и самолично повести людей против тварей!
— Фу, как это ужасно.
— Зато правда! Историческая правда!
— Думаю, ты, дорогой, смотрелся бы на этом месте гораздо лучше, — улыбнулась девушка.
— Возможно, но еще не заслужил. Вот когда я повергну во славу твою Сверхмозга, тогда мне обязательно поставят тут памятник. На голову выше Льва!
Слушавший этот разговор Дюша сплюнул и заявил сам себе под нос, мол, остатки разума у снайпера еще есть, но не более. Вообще сержант никогда не имел ничего против воркования влюбленных, но здесь это чересчур отдавало мелодраматичностью и фальшью. Кто такая эта Анна, что крутит и вертит Спартаком? Медсестра. Тут у Дюши родилось ужасное подозрение на несколько секунд… ведь Алина проводила перепроверку Спартака, замаскировав под текущий осмотр. Никакой химии никто снайперу не колол, препаратов, угнетающих или расширяющих сознание не вводил, и вообще был Спартак чист, свеж и здоров, как будто и не жил все эти годы, а только вчера родился идеально здоровым.