— Вот так вот, Асыл, — сказал Лев, отодвигая в сторону папки с делами. — Люди есть, и люди деятельные, но где гарантия, что они не обработаны нашими врагами? Вынужденно тяну время, и в то же время под этот кризис, можно было бы замечательно обновить Совет.
— Вообще, это противозаконно, — заметил Асыл.
— Как и половина того, что мы делаем. Никто не мешает и дальше манипулировать информацией.
— Ведь вы действуете во имя высшего блага, — вздохнул капитан. — Вообще-то так нельзя. Другой под высшим благом поймет совсем другое и, вдохновляясь вашим примером, такого наворотит!
— Знаешь, как говорили Прежние? Если нельзя, но очень хочется — то можно! Ты же сам видишь, что эти товарищи наворотили.
— Не сами, — перебил его Асыл. — Здесь все поработали.
— Неважно, — отрезал Лев. — Они стояли и стоят у власти, и нет никаких оправданий такому [цензура] Волны в целом. Можно сколько угодно твердить про Сверхмозга, но что, разве они не знали о нем, когда шли во власть? Разве они не знали, что высший долг — уничтожение тварей, и что для этого им даются такие привилегии и власть, и право вершить судьбы других людей? Они не справились — их нужно заменить!
— Есть утвержденные процедуры для таких случаев.
— Да, Асыл, но чтобы они сработали, вначале нужно, как минимум, уничтожить Сверхмозга, а если это произойдет, то к чему будут процедуры? Понимаешь, в глубине души никто или почти никто из них не верит, что я и вправду Римский Лев. Но они притворяются, что верят, потому что так легче, потому что теперь есть на кого свалить ответственность и потому, что им кажется, что за моей спиной они становятся вдвойне неуязвимы. Им почему-то кажется, что я буду сражаться за Совет до последней капли крови.
— Разве это не так?
— За человечество — да, за Совет — не за этот, точно. Даже за Совет из прошлой Волны не стал бы, хоть он наполовину состоял из моих знакомых и товарищей.
— Почему?
— Власть — лишь инструмент, а не цель, — спокойно ответил Лев. — Эти же, почти поголовно, воспринимают свое положение в Совете как вознаграждение, и застыли на месте. Да, они борются с тварями, но делают это… по инерции, по привычке, что ли. Те, кто входит в Совет — должны пылать, пылать борьбой и ненавистью к тварям. Каждую секунду, каждую мысль свою они должны направлять на дело уничтожения, и значит придумывать новые способы взаимодействия, новые способы производства, новое оружие, новые методики обучения, новые способы связи между континентами, чтобы еще вернее разить тварей, еще быстрее, экономичнее. Вот тогда кресло в Совете будет принадлежать такому Человеку — Человеку с большой буквы! — по праву.
— Ну, вы хватанули, товарищ генерал! Да нет на Земле таких людей! — воскликнул Асыл.
— Я понимаю, и как видишь, подавляю в себе желание взять пулемет и застрелить всех, — спокойно ответил Лев. Подумал и добавил. — И раньше подавлял. Но все равно это не снимает проблемы Совета и проблемы того, что там могут неверно понять мои действия.
— И что с того? — пожал плечами Асыл. — Объясните им.
— С того тут только то, что ситуация не располагает к объяснениям и разговорам. Все это лишь цветочки, и пока еще ресурса решений Совета хватает. Но когда начнутся ягодки, и дела пойдут быстрее, и сражения станут масштабнее, Совет будет тормозить всё. Просто самим фактом своего существования. В результате можем упустить момент, если такой подвернется.
— Что-то я запутался.
— И это неудивительно, — важно кивнул Лев. — У этой проблемы нет решения… пока что нет. Поэтому необходимо заняться вначале другими факторами, косвенно влияющими на Совет. А именно: решить пару проблем столицы, которыми ты мне все уши прожужжал.
Асыл улыбнулся уголками губ, делая вид, что понял шутку.
Следует заметить, что у генерала были все основания заняться Римом.
Ситуация на фронтах, усилиями Льва, наконец-то стабилизировалась. Линия Краммера остановила поток тварей, а руководство Льва не дало тварям преодолеть линию сходу. Сыграл свою роль и фактор логистики: как ни крути, а доставлять хотя бы новых тварей, но требовалось, и через Альпы делать это все было гораздо сложнее, нежели вольготно бегать по равнинам возле родного логова. Армия, шедшая с востока, была Львом остановлена и завернута к югу, на Балканы.
В результате, к текущему моменту, к осени 2399 года, сложилась следующая ситуация вокруг Рима.
Твари полностью захватили североафриканское побережье, но после разрушения цепи подземных убежищ в Сахаре, приток тварей к берегу резко упал. Прогноз давал от трех до шести месяцев, пока орды доберутся в обход пустыни или исправят подземные убежища, или накопают новых. Имевшиеся на текущий момент силы тварей на побережье были неспособны ни на какие акции, в связи с отсутствием возможности перебраться через море.