Попытавшись оценить высоту своего падения, я вдруг поняла, что это невозможно при такой погоде. Метель уже заслоняла все, а ночь окончательно вступила в свои права, оставив меня одну в белесой холодной пустоте. Света от фонаря Святоши, которым он, собственно, и вел нас за собой, отсюда не было видно. Стало страшно.
— Святоша! – закричала я, отфыркиваясь. – Свято-оша!
Ветер продолжал мерно свистеть, унося в неведомые дали и мой крик, и даже пар, едва успевший покинуть мои губы. Донесет ли он его до ушей моего напарника? Заметили ли они вообще, что я пропала?
Можно было попытаться идти вверх, но сейчас я могла делать это только вслепую. Мысли неслись паникующим вихрем, из которого я усилием воли пыталась выдернуть более-менее здравые соображения, но получалось плохо. Итак, что я могу? Брести в метель незнамо куда? Оставаться на месте в надежде, что ветер стихнет, и меня найдут? Второе – идея однозначно плохая: я просто замерзну тут за ночь без костра и убежища. Если я попытаюсь идти, то, вполне возможно, заблужусь, но этот риск не так страшен, главное – выйти на подъем, и, рано или поздно, я достигну скал. Во время ходьбы я хоть как-то согреюсь собственным движением, да и, может, на какую защиту от всего этого сумасшествия набреду. Приняв решение, я постаралась понять, в каком направлении двигаться и, выбрав дорогу, захрустела сапогами по холодному насту, в который понемногу превращался снежный покров.
Время от времени я звала Святошу настолько громко, насколько могла: холодный воздух обжигал мне горло, и я мгновенно начинала кашлять. Ничего хорошего это тоже не предвещало – грудная жаба и горячка, которые я могла заполучить благодаря своим усилиям, не пробудят во мне никакой особенной любви к этим местам. Впрочем, если я проведу эту ночь на ветру, то я и так всем этим обзаведусь. И острая настойка во фляге не спасет. Но не стоит пока об этом думать, главное – идти вверх и постараться не влипнуть во что-то похуже… Ох, да что вы говорите.
Какая-то спрятавшаяся под снегом яма, опять боль в щиколотке, опять земля куда-то из-под ног улетает. Ветер как-то резко стих, но гул в ушах от удара о что-то твердое быстро занял его место. Я издала злобный стон, ощущая себя глиняным кувшином, с которым кто-то очень небрежно обращается. Подо мной теперь была твердая поверхность, столкновение с которой мне чудом облегчила только толстая одежда. И хорошо еще, что я головой не ударилась.
Преодолевая гудящую боль теперь уже не только в ноге, мне удалось, наконец, встать. Ну и зачем я, скажите на милость, жаловалась на мглу метели? Тут была совсем кромешная тьма. Только та дыра, в которую я свалилась, бросала какие-никакие отсветы на пленившие меня стены. Проклятье.
Я несколько раз выругалась, и эхо моего голоса вдруг оказалось странно долгим. Кажется, я угодила не просто в яму, а в какой-то грот… или пещеру… Хорошо бы из нее нашелся другой выход. Хотя, как ему найтись-то в таком мраке?
— И что же делать? – спросила я сама себя. Эхо несколько раз повторило мой вопрос. Дыра над головой была слишком высоко, чтобы попытаться выбраться через нее, да и уцепиться, в общем, было не за что.
Уже не впервые за последнее время мне начало казаться, что судьба словно нарочно вынуждает меня прибегать к средствам, о которых я давно забыла. Столько счастливых лет прошло вдали от любых упоминаний о магии, и что я вижу теперь? Она просто загоняет меня в угол, заставляя меня вспомнить те крохи, которым когда-то мне удалось научиться – или хотя бы удержать в голове. Прежде всего, мне понадобится свет.
Жест Свечи может стать выходом из создавшегося положения. Причем выходом, не лишенным изящества. Если только я смогу его воспроизвести на этот раз.
Я сосредоточилась, напрягла пальцы и начала плести ими нужные знаки. Первая попытка провалилась, вызвав не до конца понятное мне облегчение. Но в огненном лепестке, родившемся на моей ладони из второй, оно сгорело дотла, словно и не было его. Зато пещера вокруг озарилась его светом, таким ровным, какого я вряд ли добилась бы от тряпичного факела.
Стало ясно, что я угодила в что-то вроде подземного туннеля. Он был не очень широк – расставив руки в стороны, я могла бы почти коснуться обеих стен. Поднимался снизу и направлен был явно куда-то выше. Создавалось ощущение, что он был некой заменой верхним дорогам. Заметив в свете магического огня деревянные подпорки, я окончательно уверилась в том, что туннель был создан человеческими руками. Вряд ли эльфийскими: видимо, люди пытались таким образом миновать заслоны Царства на пути к Аутерскаа… Черт, кажется, старое название окончательно утвердилось в моей голове.
Здесь туннель прошел слишком близко к поверхности, вот и обвалился у него потолок, о чем свидетельствовали земляные кучи у меня под ногами. Я бы непременно споткнулась о них, если бы не решила прежде зажечь свет. Теперь стены выглядели вполне мирными, и я даже приободрилась: здесь я хотя бы не замерзну. Пурга все так же свистела где-то наверху, но до меня тут долетал только сквозняк и редкие снежинки. Интересно, где этот туннель начинается? И куда вообще ведет этот путь? Вполне возможно, он тянется под землей на много-много лиг…
Однако по-прежнему было непонятно, что мне делать. Пытаться искать отсюда какой-то выход или сидеть тут, не сходя с места? Имеет ли смысл вообще делать что-то до утра? Двигаться куда-то по этому подземелью – чистой воды безумие: у меня нет никакой снеди, а охотиться или копать корешки тут не выйдет. Тем более, что на время подъема Святоша взял мои лук и колчан, чтобы мне было легче идти, так что из оружия при мне оставались только охотничий нож да топор. А кто знает, что меня может ждать на этих подземных тропах?
Я попробовала запустить пучок искр к провалу. Он растаял на рвущихся оттуда холодных потоках еще до того, как я торопливо разожгла на ладони новый.
Вздохнув, я уселась на один из рассыпанных валунов, обхватив магический огонь обеими ладонями: кроме очевидного света, он давал мне и тепло. Следовало дождаться хотя бы затишья в метели: Святоша будет меня искать. Если уже не ищет. С него станется, даже в такую пургу. Можно попробовать поспать немного, пока она длится...
Однако из потихоньку овладевающей мной дремоты меня вывел странный звук откуда-то снизу, через мгновение повторившийся. Что-то вроде рога, но только очень хриплого и визгливого. И вот тут-то меня наконец прошиб холодный пот. У меня был слишком большой опыт охоты на гоблинов, чтобы не распознать их обычный сигнал. Матерые охотники по звуку рога вроде как могли даже определить семейство, но мне этого и не требовалось. Подземелье облюбовали эти мерзкие зубастые карлики, которых голод и облавы погнали в горы. Конечно, вторая и третья осенние луны — самый сезон для отлова!
Рог снова повторился. То ли это эхо играло со мной, то ли гоблины и впрямь были довольно близко. Интересно, туннель этот имеет какие-нибудь ответвления? Самым благоразумным решением было бы притушить огонь и сделать вид, будто меня тут нет, но при мысли о том, чтобы остаться одной в темноте, у меня подкосились ноги. Тем более, что эти твари — ночные, и у них точно будет преимущество...
Так. Не паниковать, только не паниковать! Может, им сюда и не надо вовсе. Может, где-то там ниже у них просто стойбище в естественной пещере, а сюда они никогда не поднимаются. Пожалуйста, пусть это будет так! Собраться, не киснуть, не дрожать... В конце концов, это просто гоблины... Их же ловят на капканы, как дичь... Не трусь, дура, штаны сменить получится нескоро...
Гоблины обычно не едят людей, но с голодухи мной не побрезгуют. Покрываясь под одеждой гусиной кожей, я доползла до стены, постаралась вжаться в нее и уменьшила яркость своего волшебного фонарика. Когда я немного успокоилась, в мою тяжелую голову забралась мысль о том, что гоблины зашли совсем уж далеко от их обычных мест обитания. Обычно они предпочитают скрываться в Инеевой Ряске — там зимой им легче прокормиться. Скорее всего, они нашли вход в это подземелье где-то в лесу. Но как же они добывают себе пропитание? Наверняка они как-то попадают отсюда на поверхность... А чем я-то хуже гоблинов, собственно? Если могут они — смогу и я. Осталось только выяснить, как они это делают, не став их следующим ужином.