— Как можно укротить чувства? – спросила я. – Вы так говорите, как будто мы можем выбирать, кого нам любить. К примеру.
— Не можем, — немедленно согласился Ганглери. – Но кто-то губит себя во имя любви, а кто-то учится благодаря ей. О первых слагают баллады. Все потому, что чужое несчастье – прекрасное развлечение для толпы. Но подражать им – плохая мысль.
…Когда я вернулась в пещеру, мне казалось, что голова немного перевешивает остальное тело. Кажется, Ганглери слегка перестарался для первого раза. Резала слух и зрение очевидная разница с моим прошлым ученическим опытом – ни о чем подобном в Арэль Фир нам не рассказывали. Только увидев сидящего у очага Басха – он был растрепан, бледен и очень печален – я вспомнила об утренних событиях. Но теперь они казались такими далекими… Кошачья свора, которая изводила меня своими когтями с утра, явно угомонилась и не желала уделить “господину ученому” даже короткого мяуканья.
Что ж, хороший признак…
Басх тоже не обратил на меня ни малейшего внимания. Он явно дожидался хозяина дома, и был очень недоволен тем, как долго ему пришлось ждать. Судя по одежде, на которой еще прибавилось дыр, он шатался по горам, набираясь решимости – и набрался-таки. Стоило нам с Ганглери спуститься по скрипучей лесенке – Святошу, кажется, сейчас и салют из пушек бы не разбудил – как Басх обратился к старику, даже не поприветствовав:
— Мне нужно знать, как найти проход к механизму управления Дорогой Зеленых Теней.
— О, это прекрасно, мой мальчик, — сказал маг, — всегда полезно знать, чего ты хочешь.
— Я уверен, вы уже знаете, как его найти.
— Конечно, я знаю. Отрицать глупо. И что дальше?
— Вы расскажете мне.
— О, и ты, милый мальчик, обладаешь, вероятно, средством заставить меня дать тебе ответ? – глаза Ганглери нехорошо сощурились. – Интересно. Я хотел бы посмотреть. Начинай прямо сейчас.
Басх вспыхнул. Мраморная его бледность сменилась вишневым цветом практически в один момент. В нем явно боролись благоразумие и сумасшедшая решимость пополам с отчаянием. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут снаружи послышался странный шум. Даже не шум — музыка. Короткая и очень торжественная.
— Гости! – со злой молодецкой ухмылкой заметил Ганглери. – Кто бы это мог быть? Да я нарасхват в последнее время!
Глава 20
Когда мы выбирались из пещеры – все втроем, ага, когда еще такой случай выдастся? – я ожидала чего угодно, хотя, в общем-то, легко было предугадать дальнейшее. Вездесущая Адемика никак не могла проворонить местонахождение единственных (кроме них, конечно) живых магов в Хардаа-Элинне. Нашу не особенно-то согласную троицу ожидала наверху настоящая процессия, настолько лощеная, что казалась на этом склоне совершенно лишней.
Верхом на изящных, страшно красивых вблизи айтварасах, восседали гости – человек семь. Двое явно главных и пятеро для выразительности, в одинаковых таких одеждах, красно-коричневых. Цвета Нэль Фир, Дома Битвы Адемики – телохранители, что ли? Я мысленно сравнила нас с пришельцами. Перевес в числе и внушительности был настолько очевиден, что становился смехотворным.
Честно говоря, пара, возглавлявшая этот отрядец, смотрелась бы даже лучше без воинов и знамен за спинами.
Это были мужчина и женщина. Одного взгляда на даму мне хватило сполна, чтобы ощутить собственное ничтожество. Она была одета в зеленые одежды неописуемой красоты и тонкости работы, сидела на своем айтварасе лихо и вместе с тем изящно, так, что локоны цвета бледного золота сполна позволяли оценить их гладкость и блеск, ложась на ее плечи с очаровательной естественностью. Их поддерживала золотая тиара с каким-то невероятным изумрудом, который, тем не менее, разом мерк в лучах ее глаз того же цвета. Ресницы были длинными и тоже золотыми. Изумрудами были отделаны украшения на ее шее и руках, блистали даже в сбруе айтвараса. Взгляд ее был полон неземного спокойствия и, вместе с тем, кинжальной остроты живого разума.
Той же самой остротой полон был антрацитовый взгляд мужчины. В остальном гость казался почти полной противоположностью своей спутницы. Одежда его была проста до строгости, и вся сплошь черна – разве что серебряная отделка кое-где поблескивала. Волосы тоже были угольно-черными, а черты лица – резкими и острыми, как у ястреба. Они оба выглядели так, словно ледяной ветер им нипочем, на даме расстегнулся ее воротник, а она и бровью своей безукоризненной не повела.
Я почувствовала, как съеживаюсь, превращаюсь в горную пищуху и уползаю в норку под камнем – где мне, собственно, и место. Басх выглядел примерно так же. Ганглери, однако, не растерял достоинства и выглядел сильным противовесом тому шквалу роскоши, который на нас обрушился.
Над процессией трепетали стяги.
— Наши приветствия, — сказал мужчина негромко, но голос его перекрывал свист усиливавшегося ветра. – Мерклес де Разор, архимаг долины Адемика.
— Кадраэль Магемма ан Церелей, — дама слегка склонила голову, называясь. – Глава Дома Битвы, архи-Нэль.
Мы с Басхом проглотили восхищенное “Ого!”. Мужчина, впрочем, казался мне очень знакомым. Скорее всего, он еще не был архимагом в то время, когда я училась, и что-то преподавал. В отличие от архи-Нэль. Нэль никогда не преподают. Покидая Арэль Фир, они покидают ее навсегда.
— И я вас приветствую, нежданные, но уважаемые, — мой учитель сделал легкий полупоклон. – Зовите меня Ганглери.
Внимательный взгляд дамы перекочевал с него на меня.
— Меня зовут Белка, — сказала я с уверенностью, которой не испытывала.
В глазах архи-Нэль промелькнуло на миг удивление, и она смотрела на меня явно дольше, чем предполагала. Я как-то неожиданно поняла, почему. Они были уверены – это Басх. Они думали, что упустили дар Басха. Но маги умеют распознавать себе подобных. Кадраэль Магемма видела меня насквозь.
— Басх Дэ-Рэйн, — представился “господин ученый”.
— Ага, — сказала Кадраэль, взглянув, наконец, на него. – Вот и вы, наш необыкновенно ловкий исследователь. Много же нам потребовалось времени, чтобы по достоинству оценить вашу преданность делу. Мы, пожалуй, — она позволила себе легкий, потрясающе музыкальный и уместный смешок, — проделали этот путь лишь затем, чтобы принести вам свои извинения. Иногда победить дракона, сотворенного ужасной волокитой и бардаком в бумагах Адемики, бывает действительно сложнее, чем преодолеть несколько не особенно толстых стен… Вы выбрали второе, и это неудивительно! Но теперь нам нужно наверстать упущенное и приступить к работе как можно скорей.
— Я вас не понимаю, — Басх упрямо вскинул голову. – Вы посылали за мной чудовищ, пытались меня убить, а теперь…
— Во имя Неба! – сердито прервал его архимаг. – А чего вы вообще ждали, совершив кражу? Да еще присвоив себе реликвию, добытую немалым трудом – нашим трудом! Мы не могли отнестись к этому иначе, знаете ли. Первое время, во всяком случае. Но вы проявили такое упорство и… талант… — когда он говорил это, то смотрел на меня. И видел явно то же самое, что и Кадраэль. – В общем, мы пересмотрели свое поведение и готовы простить вам все… на том условии, что и вы свое пересмотрите.
— Что это значит?
— Это значит, что долина Адемика – в лице, прошу заметить, лично меня! – оказывает вам поддержку и готова предоставить все необходимое для претворения в жизнь вашего замысла по восстановлению древнего пути в Царство Первых Лучей. Причем мы готовы оказать поддержку не только вам, но и… — Мерклес де Разор снова споткнулся об меня взглядом, — вашим находчивым друзьям. Все усилия для нас ценны.