А в следующий момент нырнул сквозь моё тело и стол вниз и, посмотрев на мой затылок спросил:
-Это кто ж тебя так обласкал? Хулиганьё поди?
-Н-нет. Упала, - всё ещё запинаясь и боясь, ответила я. - П-поскользнулась… Вышла из свадебного салона и вот, - я развела руками. - Головой о бордюр ударилась.
-Да уж, глупее смерть не придумаешь. И ведь никого за это не накажут. Хотя комунальщики, будь они неладны, обязаны чистить дороги и посыпать тротуары, - гневно произнёс старик, а потом кивнул на мои сапожки. - Но и ты, глупышка, виновата. Чевой такие ходули напяливать, коль на улице сракопад?
-Я на машине была. И думала, что смогу дойти от неё до салона, - защищаясь, ответила я, хотя понимала, что старик прав. Ведь если бы не проклятые каблуки, я бы точно удержалась на ногах, и сейчас, наверное, была бы уже дома.
“Дома… Рядом с Линой… Слушала бы её трескотню, потом мы бы поели, и сели писать реферат…” - тоска накатила с новой силой и я ощутила, как в груди что-то защемило от того, что моя жизнь потеряна навсегда. На глаза навернулись слёзы и, смахнув их, я удивлённо посмотрела на руку.
-Я плачу? Может ещё не всё потеряно, а? - я с надеждой посмотрела на старика, чувствуя, что он хоть немного разбирается в происходящем.
-Мертва ты… мертва, - со вздохом ответил он, подлетев ко мне. - Но душа-то бессмертна, и ты можешь чувствовать, а значит - и плакать, и страдать, и тосковать. Вот только живым ты уже ничего не можешь рассказать.
-И что, теперь вот так будет всегда? - я с ужасом представила, что буду вечность мыкаться по свету. - Неужели всё заканчивается этим?
-Эх, молодёжь… Конечно, нет, - старик улыбнулся. - Ничего-то вы не ведаете и не понимаете, хотя не раз слышали об этом…
-Короче, рассказываю, а то тебе сейчас целую лекцию прочитают, - встрял татуированный. - Ты же слыхала, что по покойнику справляют три дня смерти, девять, а потом сорок?
-Да, - я кивнула.
-Так вот, оказывается, три дня душа привязана к телу, до девять дней после смерти - к дому, а сорок дней находится на земле. Только после этого окончательно отходит на тот свет, - ответил он и подмигнул мне. - Если конечно пожелает. Хочешь крошка, останемся здесь вдвоём, а?
-Спасибо, но не надо, - ответила я и, подлетев к старику, спросила: - Значит, поэтому я не могу сейчас уйти, потому что привязана к телу?
-Да. Наверное, это делается для того, чтобы отошедший в мир иной смирился с этим, - ответил старик, подлетев к своему телу. - Хотя приятного мало. Раньше ведь как бывало - представился человек, родные его обмыли, от тела не отходили, плакали, батюшку приглашали. И покойник вроде как находился с близкими. А сейчас? В морг привезли, санитары тела швыряют, без всякого уважения, потом вскрытия делают, тоже не особо церемонясь… а с некоторых ещё и кости достают… Бррр, - старик повёл плечами, посмотрев на дверь. - А ты лежишь тут один-одинёшенек и переживаешь за родственников. Сейчас с ними бы находиться, так нет, тело не пускает. Вот и приходится смотреть, как в тебе ковыряется какой-нибудь студентишка.
-Кошмар, - пробормотала я, понимая, что и меня ждёт такая же участь.
-Но мне уже недолго ждать. А ты крепись, детка и терпи. Скоро освободишься от связи с телом.
-Хорошо, - ответила я, тяжело вздохнув.
В коридоре послышались шаги, и дверь в помещение открылась.
-Это по твою душу… вернее, тело, - татуированные кивнул на двух вошедших санитаров и презрительно посмотрел на них. - Сейчас налетят, как стая стервятников.
Подлетев к телу, я зависла над ним, не совсем понимая, чего ожидать.
-Совсем сопливка. Не больше двадцати, - произнёс один из санитаров и принялся расстёгивать на мне меховую куртку. - Говорят, гепнулась затылком об асфальт и всё.
-Нехер фифами на каблучищах бегать по улицам, - ответил второй, приподнимая моё тело и помогая стянуть куртку, а когда она оказалась в его руках, начал рыться в карманах.
-Эй, вы что делаете? - возмущённо воскликнула я, увидев, как он достаёт оттуда мелкие деньги и кладёт их себе в карман, а первый санитар снимает с меня серёжки и кольцо, подаренные Андриком. - Немедленно верните!
Но меня естественно никто не слышал и, сжав губы, я запыхтела, желая отвесить им, как минимум, подзатыльник, а максимум - дать хорошего пинка.
-Эй, а может не стоит трогать золото? - второй санитар напрягся, разглядывая колечко. - Похоже это брюлик. Да и девица ухоженная. Мало ли, родственники налетят, неприятностей потом не оберёшься.
-А пусть докажут, что это в морге пропало, - цинично бросил первый, стягивая с меня сапожки и начав расстёгивать джинсы. - Она ж на улице сначала лежала, потом в скорой её везли. Где угодно могли золото снять. Сумку же её не привезли, а такие барышни без сумок не ходят.
“Хм, а действительно, где моя сумка?” - я нахмурилась, оглядываясь по сторонам, а потом вспомнила, как неуклюже махая руками, упустила её, и она упала в стороне.
-Вообще-то да, пусть докажут, - кивнул второй санитар, положив в карман кольцо. - Жаль, что и пропажу курточки не спишешь, а то она бы моей Ленке очень даже подошла… Норковая, мягенькая, - он провёл по меху рукой, а потом с надеждой посмотрел на напарника: - Или получится, а?
-Ты это, не наглей. Сто раз говорено - крупные, приметные вещи не забираем. И цацок с брюликами хватит.
-Гады! - прошипела я, глядя, как они бесцеремонно раздевают меня и обсуждают, что можно украсть, а что нет.
-С меня тоже перстень стащили и цепь золотую, - произнёс татуированный. - Жив был бы, руки им оторвал.
Паря над телом, я ощущала злость, и самое отвратительное заключалось в том, что я была бессильна. А когда санитары раздели меня, почувствовала ещё и жгущий стыд, потому что, не стесняясь в выражениях, они начали обсуждать мои женские прелести и рассказывать друг другу, что бы сделали, встреть меня живой и здоровой.
-Не слушай их, - старик подлетел ко мне и жалостью посмотрел в глаза. - Дурные они и похабные, но когда-нибудь обязательно окажутся на твоём месте и поймут, каково это.
-Это низко, так поступать с умершим, и такое говорить! - обескураженно заявила я и почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слёзы от такой бесцеремонности и неуважения. Захотелось уткнуться старику в плечо, чтобы ничего этого не видеть, но протянутая к нему рука опять прошла насквозь.
Дедуля сразу понял, чего я хотела и с извинением произнёс:
-Если бы мог, обязательно утешил тебя, но мы духи, и чувствует только свою оболочку. Прости детка, и крепись.
-Хорошо, - пробормотала я, глотая слёзы и отворачиваясь от санитаров и своего обнажённого тела, а потом с интересом посмотрела на себя. “Хм, а я вот до сих пор одетая. Это всегда так будет? А как же тогда летом? Всё время в курточке таскаться… Ах да, я же всё равно не почувствую жары. Да и до лета сорок дней не один раз пройдёт” - я вздохнула, всё ещё не в силах примириться с таким существованием. И только после этого обратила внимание на своих духов-соседей.
Татуированный был одет в чёрные брюки и белую рубашку, с окровавленным пятном на животе, а вот старик был при полном параде - в костюме и начищенных до блеска ботинках, хотя оба их тела лежали обнажёнными. “Положим, татуированный умер в таком виде. Но вот старик - вряд ли. Уж слишком парадно и не единой складочки на одежде нет. Как же он тогда переоделся?” - подумала я, и решила прояснить этот вопрос.
-А вы умерли вот в этих одеждах? - спросила я.
-Угу, - татуированный кивнул. - Меня в офисе дружок Колян ножиком оприходовал.
-Нет. Я умер в очереди в БТИ и был одет по-другому, - ответил старик.
-А как же вы тогда переоделись? - с интересом спросила я.
-Просто представил то, в чём хочу себя увидеть на похоронах, - произнёс он и прямо у меня на глазах, его одежда изменилась, и я увидела вместо строгой тройки - потёртый, старый спортивный костюм. - А так я ходил дома. Это конечно намного удобнее, но как-то не к лицу шастать по моргу в таком виде.
-Значит, просто представить? - переспросила я.